– Не думаю, что так уж легко выбить почву у меня из-под ног.
– Мне кажется, ты ошибаешься, – мягко возразил Бо. – В любом случае время покажет.
Лидия снова поцеловала мужа. Пока она шла к себе, его слова не выходили у нее из головы. Оказавшись в своей гостиной, Лидия, повинуясь минутной прихоти, подошла к письменному столу, открыла небольшой ящичек, запертый на ключ, и извлекла предмет, который не доставала вот уже почти пять лет. Свой дневник. Ощущения ее, когда она открыла его, были такими же, как сегодня утром, когда она распахнула двери гостиной, в которой находился Хью. Вздохнув и собравшись с силами, Лидия принялась читать.
Сегодня я встретила самого удивительного человека. Хотя слово «встретила» едва ли можно в данном случае счесть подходящим.
Это лорд Хью Монтгомери, старший брат моей подопечной Кэтрин. Ему, кажется, столько же лет, сколько и мне, – двадцать четыре. В первый месяц моего пребывания здесь, в Уиндхейвене, я его не видела и даже начала сомневаться, что такой человек вообще существует.
Его портрет висел в галерее. На нем он выглядел как французский аристократ при дворе короля Людовика XIV. Только теперь я понимаю, что это просто так постарался художник, вероятно, очень модный, выписанный в поместье отцом лорда Монтгомери, графом Боксли. Прекрасно могу себе представить высокомерного седовласого графа Боксли. Ему наверняка хотелось, чтобы его сын был в точности таким, как его изобразил портретист. Однако Хью Монтгомери был человеком уникальным, абсолютно ни на кого не похожим.
Я встретила его в дубовой роще, вблизи границы владений их семьи. Высокие деревья росли на вершине холма у самого обрыва, наверное, поэтому холм этот назывался Девилс-Пик. В тот день я была свободна от своих ежедневных обязанностей, поскольку моя ученица – Кэтрин – уехала со своим отцом в Лондон. Я и не догадывалась, что забралась в такую даль, пока не увидела, что стою на самом краю обрыва. Передо мной раскинулось изумрудно-зеленое море. Когда я поняла, на какой высоте нахожусь, мне едва не стало дурно.
– Осторожно! – вдруг раздался сзади чей-то громкий голос.
От неожиданного окрика я вздрогнула и с трудом удержалась на ногах. Сердце мое ушло в пятки. Я чуть повернулась и прикрыла рукой глаза от слепящего весеннего солнца. И тут я увидела его. На мужчине, который стоял передо мной, были длинный твидовый сюртук, доходящий почти до колен, и коричневые сапоги. Шейный платок его был повязан свободно, а густые темные волосы он не удосужился прикрыть шляпой. Я, казалось, разглядела все подробности его внешности. И конечно же, не могла не заметить его мощного квадратного подбородка и благородного носа патриция. Ну, в общем, он был необычайно красив, как все эти герои-повесы, про которых я читала в романах.
Он производил впечатление человека сильного и необычайно умного. Правда, эти наблюдения я сделала чуть позже. Тогда же я была настолько потрясена его появлением, что только и могла молча смотреть на него.
– Отойдите от края скалы, – резко приказал он мне.
В его голосе звучало явное раздражение – ведь я нарушила его уединение и, должно быть, прервала размышления. Черные брови его сошлись на переносице. Длинные густые волосы в беспорядке падали на высокий лоб.
– Я сказал, чтобы вы ушли с того места, где стоите!
По какой-то причине, которой теперь вспомнить не могу, я буквально вросла в землю на том самом месте, где стояла. Помню только, что дул сильный, порывистый ветер. Я отвернулась от мужчины и невольно качнулась назад – к нему, но потом, чтобы удержать равновесие, мне пришлось сделать шаг вперед – к пропасти.
– Ради всего святого! – выкрикнул он и бросился ко мне. – Вы что, решили покончить жизнь самоубийством?
Какими бы иррациональными ни были мои чувства, но в тот момент я куда больше боялась его, чем ветра, который с каждым яростным порывом толкал меня все ближе к краю пропасти.
– Простите, – пробормотала я.
– Не смейте извиняться! – вспылил он и сделал еще один шаг по направлению ко мне.
В его ярких живых глазах полыхал гнев. Пусть он и был человеком молодым, однако в его поведении по отношению ко мне чувствовалось едва ли не отеческое желание опекать и защищать. Я уже больше не боялась его – скорее, я опасалась разочаровать его. И тогда – о Боже, зачем? – он потянулся, чтобы схватить меня, а я отступила в сторону, как и полагалось добропорядочной дочери викария.
И тут мои ноги заскользили. Я попыталась отпрыгнуть от края пропасти, но камни подо мной начали осыпаться. С легким шуршанием они скатывались по склону и уже с глухим стуком падали далеко внизу. Я запаниковала и, взглянув на мужчину, увидела, что он смертельно побледнел. На его лице отразился ужас, но он быстро взял себя в руки и крикнул мне:
– Хватайтесь за меня!
Я протянула руку, и он мгновенно вцепился в мое запястье мертвой хваткой. И именно в этот момент кусок скалы подо мной обломился. Я рухнула на острые камни и закричала от нестерпимой боли. Мне казалось, что сейчас мы оба полетим в пропасть и разобьемся насмерть. Я услышала, как он выругался и плашмя упал на землю. Моей руки он не выпускал, и это удерживало меня от неминуемого падения в пропасть.
Я ощущала острую боль в плече и во всем теле – удар от падения оказался весьма чувствительным.
– Помогите! – закричала я, когда сумела выровнять дыхание.
– Постарайтесь успокоиться, – приказал он мне. – Найдите место, на которое сможете встать. Упритесь в него ногами и попробуйте подтянуться.
Я судорожно пыталась отыскать, на что бы можно было встать.
