– Боже, Лич, помолчи. Ты говоришь слишком много.
– Но я же только пытаюсь…
– Ты не понимаешь! Граф и есть преступник! Именно он похитил Софи!
На улыбчивое лицо Тодда набежала тень. Хью видел явное недоверие в глазах друга.
– Мой отец был здесь всего несколько минут назад вместе с Лидией. Думаю, он и ее похитил.
– Да ладно, Монти. Не накурился ли ты своего зелья накануне?
Хью вцепился в лацканы пиджака друга и, встряхнув, прижал его спиной к ближайшему дереву. Глядя ему прямо в глаза, он произнес:
– Не будь ты моим лучшим другом, Тодд, я бы, право слово, придушил тебя.
В глазах Тодда заплескался страх. Он с трудом сглотнул.
– Хорошо. Тогда расскажи, в чем тут дело.
– Мой отец… Мой отец… – Хью вдруг стало дурно, и он схватился одной рукой за плечо Тодда, чтобы не упасть. – Я только что был на могиле сестры. В первый раз. Боксли сказал мне… он сказал, что она умерла от лихорадки весной. Мне до августа об этом ничего не было известно. До меня даже не доходило…
– Что? – Тодд подхватил его другой рукой, поскольку Хью едва держался на ногах.
– День, когда она умерла. Это случилось первого мая. – Он сделал несколько глубоких вдохов, собирая всю свою волю в кулак. – Причиной ее смерти была вовсе не лихорадка. Она умерла во время ритуала в праздник костров. Я говорил тебе, что Добсон насиловал юных девушек каждую весну как раз в канун праздника Первого мая. Но это еще не все. Он действовал не один. За всем стоял мой отец.
– Так ты хочешь сказать… неужели он принес в жертву собственную дочь?
Хью было настолько тяжело, что даже кивнуть в ответ ему было трудно.
– Какой сегодня день? Я, кажется, потерял счет времени.
– Тридцатое апреля, – прошептал Тодд.
Друзья переглянулись.
– Он держит в плену Софи, а теперь еще и Лидию. – Хью попытался сделать несколько шагов. – И находятся они где-то здесь, совсем рядом. Черт бы его побрал! Должен же все-таки здесь быть проход в пещеру. Мы должны найти его!
– А что, если здесь несколько входов? – сказал Тодд, задумчиво почесав затылок. – Как в средневековых замках, где был центральный вход, но имелось и несколько боковых. Через центральный вход въезжали гости и торговцы…
– Да, да, да. Я понимаю.
– Ну а боковые входы представляли собой незаметные дверцы в крепостной стене, через которые можно было быстро, не привлекая лишнего внимания, войти и выйти.
– И к чему ты клонишь, Тодд? – нетерпеливо поторопил друга Хью.
– Если местонахождение скального храма, где до сих пор проводятся языческие ритуалы, не было раскрыто в течение стольких лет, значит, к нему ведет не один, а несколько ходов, которые, в случае возникновения опасности обнаружения, легко забаррикадировать. Добраться до храма по этим проходам порой нелегко, а иногда и просто опасно. Большую часть времени они могут быть заблокированы, но при необходимости их открывают.
Хью потрясенно смотрел на друга.
– Господи, какое счастье, что ты приехал! Хоть один человек способен рассуждать логично. Я же позволил эмоциям взять верх и топчусь на одном месте. Как же глупо с моей стороны было пытаться отыскать именно тот вход, через который я попал в пещеру пять лет назад. Мне следовало догадаться, что тот проход будет закрыт сразу же после того, как я его обнаружил. Но что мы сейчас можем сделать? Нам потребуется целая армия, чтобы раскидать все валуны, которыми могут быть завалены проходы в пещеру.
Хью посмотрел на высящиеся стены скал, испещренные множеством углублений и расщелин. Неожиданно они с Тоддом услышали щелчок взводного курка. Оба сразу же повернулись в ту сторону, откуда раздался звук. И увидели лорда Боксли, который целился прямо в Хью.
– Теперь, надеюсь, ты наконец понял, что вовсе не так умен, как тебе казалось? – спросил граф. Точно таким же тоном он мог бы сейчас спросить сына: «Не желаешь ли сигару, Монти?»
– Да. Я признаю это, – покорно, без тени сомнения, ответил Хью. – Где она?
– Нет, так не годится. Этого недостаточно.
– Все, что бы я ни делал, для тебя кажется недостаточно хорошим, отец. Скажи, что ты хочешь от меня услышать и как я должен это сказать.
Лицо графа дрогнуло. Точно по стенке фарфоровой чашки пробежала глубокая трещина. Его обычная маска безразличия исчезла прямо у Хью на глазах. Так долго сдерживаемые эмоции словно вырвались наружу. Глаза Боксли засветились странным светом. В них горела неприкрытая злоба. Это был взгляд безумного человека.
– Ты жалкий, ничтожный тип, который прикрывается своими книжками вместо того, чтобы действовать как настоящий мужчина. – Боксли вскинул руку, в которой держал оружие, и двинулся по направлению к Хью.
– В чем дело, Боксли? – с поразительным в данной ситуации добродушием поинтересовался Тодд.
– Прочь с дороги, Лич! – гаркнул тот, не отводя взгляда от сына. Он подошел к Хью вплотную и
