маниакального стремления стать театральной дивой, мне просто тошно становится.
Офелия стыдливо потупилась.
– Я все понимаю, я виновата. Мне стыдно! Но я была словно околдована атмосферой театра и витала в облаках вплоть до того рокового момента, когда, выглянув из-за кулис, увидела заполненный зрителями зал. – Она содрогнулась. – Умоляю тебя, сестра! Замени меня сегодня, ради Бога!
Корделия облизнула губы, вздохнула и промолвила:
– Ну хорошо. Я поговорю с управляющим. Полагаю, что после всей этой грязной истории в борделе он вряд ли будет сожалеть о том, что ты не станешь участвовать в спектакле.
И только по дороге в театр она вспомнила, что не должна даже заикаться о том, что им с сестрой известно о преступлениях управляющего.
Войдя в его кабинет, она с порога заявила, что отказывается от своей роли.
– Как это понимать? – нахмурившись, спросил Неттлс. – Премьера пьесы имела у публики оглушительный успех. Вы умоляли меня дать вам шанс опробовать свои силы на сцене! Я дал вам этот шанс. И как же вы собираетесь отблагодарить меня за это, мисс Лили? Учтите, если вы не оправдаете моих надежд и сорвете все мои планы, я устрою так, что весь Лондон узнает, кто скрывает свое лицо под маской. Вы будете навсегда опозорены, мисс Эпплгейт! – Он умолк и злобно прищурил свои и без того узкие глазки.
По спине Корделии пробежал холодок. Откуда ему стала известна их фамилия? Если он выполнит свою угрозу, то их с сестрой ожидает катастрофа.
Заметив, что она побледнела, управляющий злорадно усмехнулся:
– Не воображайте, что вам удастся что-то скрыть от Тома Неттлса! Вы будете играть свою роль в моем театре, пока это мне будет нужно. Ступайте в артистическую уборную, барышня, и приготовьтесь репетировать танцевальный номер, чтобы снова не оконфузиться на сегодняшнем представлении.
Дрожа от негодования, Корделия лихорадочно соображала, каким образом Неттлс мог узнать их с сестрой секрет. Неужели кто-то из его помощников проследил за ними до особняка Синклеров и расспросил слуг о девушках, гостящих у маркиза? Как, оказывается, все просто! Грош цена всем их мерам предосторожности!
В кабинет внезапно вошел привратник Нобби с листом бумаги в руке.
– Прикажете отправить это печатнику, сэр? – спросил он. – Проверьте, все ли здесь в порядке.
Неттлс взглянул на афишу, кивнул и сказал:
– Да, все нормально. Можешь отнести это в типографию.
Корделия собралась слухом и, выхватив из рук у Нобби афишу, заявила:
– Минуточку! Необходимо внести сюда одно существенное дополнение!
Она обмакнула перо в чернильницу и размашисто написала на афише: «Автор пьесы – Лили Делак».
– Как это понимать? – рявкнул Неттлс.
– А так, что я практически сочинила для вас новую пьесу, – невозмутимо ответила Корделия. – Поэтому я желаю получить за свою работу достойное вознаграждение. Вам придется доплачивать мне… – Она немного подумала и назвала первую пришедшую в голову сумму.
– Хорошо, я согласен, – сказал, пожав плечами, Неттлс.
– В неделю! – тотчас же поправилась Корделия, смекнув, что запросила слишком мало.
– Какая неслыханная наглость! – взревел управляющий.
– И первую выплату я желаю получить уже сегодня! – с медовой улыбкой добавила Корделия. – Нобби, можешь отнести афишу печатнику. А мне пора идти переодеваться.
Она покинула кабинет, гордо вскинув подбородок. Но сердце ее бешено колотилось. Все скоро кончится, убеждала она себя. Как только им удастся найти письмо Эвери, Неттлса упрячут в тюрьму. Вот только как им заставить его держать язык за зубами?
«Ничего, – подумала она, – какой-нибудь способ наверняка найдется! А пока не нужно забивать этим себе голову».
Актерский костюм и полумаску Офелии она предусмотрительно забрала из гримерной домой, и теперь эти вещи лежали в ее сумке в карете, ожидавшей ее возле главного входа в театр. Забрав сумку, Корделия направилась в швейную мастерскую, намереваясь немного подшить подол юбки и кружевную тесьму на декольте. Там ее поджидала актриса, которой требовалось срочно отремонтировать нижнюю юбку. Приняв ее за Офелию, она огорченно спросила:
– А где же твоя сестра, Лили?
– Клара заболела, – слукавила Корделия. – Так что бери иголку и нитку и штопай свои тряпки сама. У меня и без тебя забот по горло!
Она взяла корзиночку со швейными принадлежностями и пошла в гримерную. В коридоре ей встретился Рэнсом Шеффилд.
– Почему ты до сих пор еще здесь? – нахмурившись, спросил он. – Ты разговаривала с Неттлсом?
– Да. Судя по всему, мне придется и впредь замещать Офелию на сцене. Управляющий пригрозил мне, что опозорит меня на весь город, если я уволюсь, – сказала она.
– Негодяй! – возмутился Рэнсом. – Будь он проклят!
– Нужно срочно найти письмо Эвери, – шепотом сказала Корделия. – И потом, даже если мы и найдем его, все равно останется опасность того, что Неттлс предаст огласке нашу подлинную фамилию. Если же
