– Я всегда это знала. Успокойтесь, Чарльз. Мы оба поженились только для того, чтобы прекратить сплетни.
Я не знал, как реагировать на то, что она сообщала мне о Фредерике Уоллесе – и о себе. Наконец я отважился на вопрос:
– А вы предпочитаете женщин?
Она снова рассмеялась:
– Чарли, этот вопрос не делает вам чести, особенно после того, как я заигрывала с вами. – Она утерла глаза тыльной стороной руки. – Нет, но и мужчин я не предпочитаю.
Я молча ждал продолжения. Подойдя к саквояжу, достав платок и вернувшись в кресло, она снова принялась рассказывать:
– Фредди удавалось жить одному довольно долго, дольше, чем большинству мужчин. Он выезжал в свет с разными женщинами почти до сорока лет. Потом ситуация накалилась. Начались разговоры. Он прикрывался своей юридической карьерой: мол, нет времени на женщин. Это было не слишком убедительно, но так он дожил до сорока пяти. Потом война предоставила ему отсрочку. Он стал уважаемым и заслуженным морским офицером. Во время войны ни у кого не было времени на женщин. Он служил на флоте до девятнадцатого года.
– А потом? – спросил я.
– Потом он столкнулся с серьезными проблемами, – ответила Адриана. – Он решил баллотироваться в парламент, и вновь поползли слухи.
– И поэтому он попросил вас обеспечить ему прикрытие, – сказал я с отвращением.
– Нет. Это я попросила его прикрыть меня, – сказала она, – и для нас обоих это была отличная сделка. Я поняла все о Фредди задолго до этого. Поэтому и попросила его.
– Но если вы не предпочитаете женщин… – сказал я, не зная, как закончить предложение.
– Я никого не предпочитаю, Чарльз. Ни женщин, ни мужчин. Ни, разумеется, детей.
Я взял ее за руку, пока она собиралась с мыслями, но она вырвала руку и продолжала:
– Когда-то я предпочитала красивых легкомысленных мужчин. Они погибли. Когда это происходит в достаточно быстрой последовательности, полагаю, что-то умирает вместе с ними. Но больше всего я не хотела детей и родов.
– Думаю, я понимаю вас, – сказал я.
– Что ж, а лондонское общество не понимает, Чарли. Полагается, чтобы женщина, вернувшись из Франции, вышла замуж за подходящего джентльмена и разродилась четырьмя ребятишками. Это бы убило меня – я бы убила себя!
– И вы поговорили с Фредди.
– Точно. Он получал молодую жену – на двадцать пять лет моложе себя. Я получала богатого мужа ~ такого же богатого, как и я сама, – достаточно серьезный повод. У нас была пышная свадьба. Слухи о Фредди прекратились. Мужчины перестали назначать мне свидания. Друзья перестали устраивать мою судьбу.
Эта история не очень-то объясняла ее недавнее поведение, но больше ей было нечего добавить, поэтому я спросил:
– А что вы делаете здесь, Адриана? Что вы делали вчера, когда пришли ночью ко мне?
– Не знаю, – сказала она; промокая глаза. – Я провожу большую часть уик-эндов одна, ведь я жена- ширма Иногда мне становится грустно и одиноко. У моих старых подруг теперь своя жизнь, мужья, семьи. Будучи состоятельной женой пожилого члена парламента, я больше не подхожу им. Но я не принадлежу и к компании Фредди – я даже еще целый год не могу голосовать: женщины до тридцати не обладают правом голоса. Они смотрят на меня как на ценное приобретение Фредди.
– Я смотрю по-другому, – сказал я. – Хотя полагаю, что следовало бы тоже так.
– Вот именно. С тех пор как я встретила вас, у меня появился друг. Вы знаете, что вы единственный близкий мне человек одного со мной возраста, с которым я познакомилась после свадьбы? Нам было так хорошо, Чарли, просто гулять и разговаривать. Но я не часто вас вижу.
– Некоторые говорят, что, напротив, мы видимся слишком часто, Адриана. Мне-то так не кажется: всего-то пара обедов в неделю, иногда чай, – сказал я.
– Мы ни разу не ходили ни на концерт, ни в кино, ни на настоящий ужин. А кто это говорит, что мы часто встречаемся? – спросила она, словно защищаясь.
– Хорошие друзья предупредили меня, что такое поговаривают, – ответил я. – Вы замужняя особа. Если послушать их, то вас видят со мной чаще, чем с собственным мужем.
Она посмотрела на меня и помолчала.
– А я действительно появляюсь на людях с вами чаще, чем с Фредди. Вот и сейчас я с вами. Но это первый субботний вечер с Рождества, который я не провожу дома в одиночестве.
– А вы не просили Фредди чаще оставаться дома? – спросил я.
– Ну, это нечестно с моей стороны, потому что я и вышла за него, чтобы быть одной. Но когда он остается, мы сильно надоедаем друг другу, Чарли. – Она посмотрела на меня и пожала плечами.
– А вы не подумывали о разводе?
Долгое молчание свидетельствовало, что подумывала, но ответила она так:
– Нет. Это было бы нечестно по отношению к Фредди. С тех пор как Ллойд Джордж ушел в отставку, Фредди и компании удается кое-чего достигнуть. Я бы не удивилась, если бы после следующих выборов он получил пост министра. Кроме того, развод – это дикость как для моей, так и для его семьи. В Англии получить развод нелегко. Какие мы сможем предъявить основания?
– Как, а тот факт, что он…
– Не говорите такого, Чарльз. Не говорите. Фредди мой хороший друг и был им, сколько я его помню. Он не сделал мне ничего дурного и никогда не нарушал обещания. А если бы я была не замужем, снова началось бы то, чего я не хочу. Каждый знакомый, черт его подери, предлагал бы мне подходящих холостяков. – Она снова посмотрела на меня. – И вы бы не входили в их число Чарли. – Она помедлила и добавила: – Я не хотела, чтобы это прозвучало так, как прозвучало.
Я прекрасно ее понял.
– Американец с результатом в шесть с половиной баллов, – сказал я.
– Слишком верно, друг мой, – мягко сказала она. – Вы бы никому не показались подходящим кандидатом, если бы я надумала выйти замуж. Иногда мне бы так хотелось… Вы не понимаете до конца здешних правил, Чарльз.
Я помолчал, обдумывая, говорить или промолчать Потом все-таки сказал:
– Англия не единственное место, где можно жить.
– О боже! – сказала она. – Лучше не начинайте Думаете, я мечтаю завести домик и кучу детишек где- нибудь в колонии? Безусловно нет!
Она встала, подошла к моему креслу и взяла меня за руки.
– Так чего же вы хотели прошлой ночью? И чего хотите теперь? – спросил я.
– Прошлой ночью я хотела быть дерзкой. Я хотела взять ситуацию в свои руки и провести уик-энд с другом. А это вы, Чарли. Потом я обнаружила, что вы с Артуром тайно затеваете что-то интересное. Вы не можете представить себе, как давно у меня в жизни не было ничего интересного. Мне просто необходимо участвовать в этом. Понимаете?
– Понимаю, и мне самому нравится ваша компания, но мы должны подумать о том, как это выглядит, – ответил я. – Мы можем оказаться в чрезвычайно затруднительном положении, Адриана, – затруднительном для всех троих.
Она выпустила мои руки и вернулась в кресло.
– А ведь уже сейчас мы отчасти в затруднительном положении, не так ли?
– Давайте подумаем. Мы в отеле в Крауборо. Мой номер находится прямо рядом с вашим, а ваш муж не имеет представления о том, где мы.
– Но номера не соединены дверью, – пошутила она. – Об этом следует упомянуть на суде.
Я почувствовал себя влюбленным подростком и представил глупое выражение своего лица.
– Это не смешно, Адриана.
– Нет, смешно. Я настаиваю на том, что смешно. А теперь давайте решим, что делать с призраком
