юношами, почти такими, как и взрослые космонавты, что когда-то стартовали с Земли. УР определил, что Икс похож на капитана, а Игрек — на Лесю.
— Генетические стереотипы, — размышлял УР. — Но как же так случилось, что одновременно родились два существа, не похожие одно на другое? Ведь любовь у капитана и Леси была общей?
Так и не получив ответа на этот вопрос, УР продолжал неутомимо готовить своих питомцев к самостоятельным действиям.
Им начали сниться сны. После этих видений они просыпались задумчивые, встревоженные, растерянные. Запоминались юношам говорливые толпы сверстников — девушек и хлопцев, веселые игры и гулянья, танцы и песни. Звали к себе необъятные просторы океанов и степей, плесы рек и озер с белыми парусами грациозных яхт, тенистые дубравы, мелодичное пение птиц и марево лунных ночей, которых они не видели наяву. И глаза… Таинственные зовущие очи… И тревожное дыхание кого-то родного, близкого, желанного…
УР в такое время долго не мог дозваться юношей. Он сигнализировал, возвышал голос, наконец сам являлся в палату и удивлялся, видя, что они лежат на кровати, вперив мечтательные взгляды в потолок.
— Почему не отвечаете? — спрашивал УР. — Пора приступать к работе.
— Не хочется, — вздыхал Игрек.
— Обрыдло, — добавлял Икс, отворачиваясь к стене. — Надоело!
УР растерянно молчал некоторое время, затем подходил ближе.
— Что такое «не хочется»? И что такое «надоело», «обрыдло»?
— Неинтересно, — огрызался Игрек. — Неужели не понимаешь? Сколько можно вдалбливать себе в голову глупую информацию, которая нам не нужна?
— Пока есть свободные ячейки, — отвечал УР.
— Так считай, что у меня таких «ячеек» уже нет, — смеялся Икс. — Я выключаюсь.
Защитный рефлекс. Слушай, Урчик, ты робот — и понять всего, что происходит в человеке, не можешь…
УР в самом деле не мог всего понять, но какой-то импульс боли пронизал его систему. Он молчал, затем спокойно говорил:
— Вы употребляете паразитные слова, не несущие в себе точной информации. Я удивлен. Откуда вы взяли их?
— Урчик, — отвечал Икс. — Тебе только кажется, что в тех словах нет точной информации. В абсурдных словах даже излишек информации. Это уже переход к парадоксальному мышлению, выходящему за пределы рационального.
УР молчал, осмысливая услышанное. Вероятно, они говорят правду. Ведь он сам уже несколько лет пытается разобраться в понятии любви и никак не осмыслит ее сути.
В человеческих глубинах, быть может, есть много алогичных блоков и схем, которые для них кажутся нормальными и нужными.
— Нам тяжело, Урчик, — примирительно добавлял Игрек, задумчиво глядя вдаль. — Что-то разрывает нас, требует выхода. Нам снятся сновидения, а мы не знаем, что это такое, откуда они приходят…
— Что такое «сновидения»? — спрашивал УР.
— Видения жизни, — объяснил Икс. — Когда выключаются внешние органы и мы отдыхаем, внезапно наше сознание уносит волна каких-то образов, явлений, форм, мы живем среди людей, видим девушек, парней, животных, птиц, гуляем на берегу моря или океана, летаем по воздуху…
— Генетическая память, — отзывался УР. — Я читал об этом в информатории. Теперь понимаю. Неиспользованные резервы психики зовут вас к свершениям. А я задерживаю вас в корабле. Вероятно, период инкубации затянулся.
УР своевременно понял опасность дальнейшей задержки развития своих воспитанников. Они уже свободно ориентировались в сложных системах корабля, овладели достаточно глубоко гуманитарными и точными науками Земли. Они жадно поглощали все, что можно было усвоить. Могучий поток информации заполнял чистое поле их сознания, но не имел приложения. Юноши с тревогой и волнением наблюдали жизнь родной планеты в стереофильмах, их потрясали исторические хроники, видения кровавых битв и героических подвигов, сцены любви и казней, муки рабства и поэтического вдохновения. И все это — не для них, не для них! То были только призраки, тени почти несуществующей жизни.
Икс и Игрек наконец поняли, что не они и не УР получили задание лететь в иную звездную систему, что на корабле должны быть еще какие-то люди. И тогда юноши решительно пристали к своему наставнику, но он избегал разговоров на эту тему.
— УР, мы уже не маленькие, — заметил Икс. — Мы посчитали: звездолет улетел с планеты раньше, нежели мы родились. Итак, мы появились на корабле в полете. Где наши родители?
УР долго молчал. Его кристаллический мозг бурлил в вихре квантовых струй. Он взвешивал все возможные следствия откровенного разговора. И наконец решился разрубить узел тайны:
— Да, вы уже взрослые люди. Я скажу. Вы родились на космокрейсере. Корабль вел ваш отец, капитан Богдан Полумянный. Мать ваша — биолог, поэтесса, врач, физиолог, певица. Имя у нее — Леся. В составе экипажа, кроме них, было еще восемнадцать человек: девять женщин и девять мужчин. Звездолет врезался в мощный поток разрушительной радиации. Люди погибли. Только два младенца остались в биомагнитном изоляторе. То были вы. Все остальное вы знаете, дети. Я решил привести корабль в систему красного карлика, чтобы выполнить задание Земли.
Юноши пораженно молчали, переглядываясь. Лишь теперь они осознали, кем был для них УР. Икс уважительно и нежно дотронулся до руки робота:
— Значит, все это ты… совершил?
— Что я сделал? — удивился робот.
— Воспитал нас… был нашей няней, матерью, отцом. Ты ежедневно, ежеминутно пестовал нас, охранял.
— Ты вырастил нас людьми, — добавил Игрек, восторженно глядя на УРа.
— Я только выполнил программу.
— Только программу? — с нажимом переспросил Игрек.
— Не следует хвалить меня, — молвил робот. — Это человеческие привычки. Я делал все что мог.
— Ты слишком скромный, Урчик, — растроганно сказал Икс. — Ты мог бы стать чудесным человеком…
Робот промолчал. Затем обнял воспитанников за плечи и бодро обратился к ним:
— Вернемся на Землю, я вам еще кое-что расскажу.
— Что, Урчик?
— Это — моя тайна.
Юношам показалось, что внутри наставника что-то тихонько клокочет. То ли он смеялся, то ли мурлыкал от удовлетворения. А потом сказал:
— Оставим этот разговор. Пора исполнить задание Земли. Теперь — ваша инициатива.
Я буду помогать.
Воздух планеты был пригоден для дыхания, но в нем анализатор отметил много вреднейших микроорганизмов. Чтобы избежать заражения, юноши надели скафандры.
Захватив КДИ — квантовые дезинтеграторы, — они в сопровождении УРа направились к конической башне.
Все было для них странным, волнующим, новым: и ощущение почвы под ногами, и туманы над горными долинами, и манящая океанская даль, отливающая лазурью на горизонте. Они ежеминутно оглядывались, любуясь исполинским сфероидом космокрейсера, удивленно спрашивали УРа:
— Это наши родители построили?
— А кто же еще? Люди Земли.
— Люди такие маленькие, а сооружают целые летающие планеты!
