розовый куст, а Розалинде именно в этот момент случайно — ну, или не совсем случайно — понадобилось выйти, чтобы покормить Пса. Хотя если честно, ей просто хотелось извиниться перед Кегни за вчерашнее. Чуть дом не сожгли, гадостей наговорили с три короба — и что после этого посторонний человек должен думать о семье Пендервиков? Но Кегни только посмеялся и сказал, что это всё ерунда. Когда ему самому было девять, они вдвоём с братом запускали петарду, а в итоге подожгли дядин грузовик, да ещё пытались свалить всё на сестру. Конечно, он это говорит из благородства, чтобы она так не огорчалась, решила Розалинда. Странно, что она раньше не замечала, как классно смотрятся парни в бейсболках. Потом из дома выбежала Бетти — узнать, зачем Розалинда так долго кормит Пса, а Кегни сразу же спросил её, не хочет ли она посмотреть на кроликов. И Бетти, не успев даже стать невидимкой, ответила да. «Ну, тогда приходите к десяти часам в моё обиталище», — сказал Кегни.
Его обиталище! Ни один парень ни разу ещё не приглашал Розалинду в своё обиталище, и теперь, волоча за собой Бетти, она пыталась представить, как оно должно выглядеть. Анна (у которой два старших брата учатся в колледже) уверяла её, что все парни неряхи и грязнули, так уж они устроены. Но у Розалинды всё же имелись на этот счёт кое-какие сомнения. Ей, например, не верилось, что её папа стал бы, как Аннины братья, сваливать картофельные очистки в ящики для белья и разбрасывать объедки по постели. Даже когда он учился в колледже.
Добравшись до каретного сарая ровно в десять, Розалинда и Бетти отыскали сетчатую дверь (Кегни предупредил их, что он всегда держит эту дверь закрытой: и мошкары нет, и кролики не выскочат) и прочитали прикреплённую к двери табличку: «ОСТОРОЖНО, КРОЛИКИ!»
— Вот мы и пришли! — объявила Розалинда, оборачиваясь.
Но тут выяснилось, что Бетти исчезла.
— Я передумала, — сказала она, когда Розалинда отыскала её за углом, за кадкой с цветущей геранью.
— Ну малыш, — вздохнула Розалинда. — Кегни же совсем не страшный!
— Нет, страшный.
— Но он уже рассказал про тебя кроликам…
— Скажи им, что я приду в другой раз.
— Но они ждут тебя сегодня. Они огорчатся, если ты не придёшь!
Про огорчение Бетти хорошо понимала: это как Скай обещала поиграть с ней в Питера Пэна, а потом забыла. Поэтому она выбралась из-за кадки и, держась за Розалинду, подошла к двери.
Розалинда постучала.
— Входите! Только дверь за собой закройте плотнее, — донёсся откуда-то из глубины голос Кегни.
За дверью Розалинда огляделась — и вздохнула с облегчением: никакой кучи мусора посередине, нормальная, уютная комната. Рядом кухонька, и в ней, кажется, тоже чисто и совсем не ужасно. Розалинда постаралась запомнить как можно больше деталей, чтобы описать Анне. Диван зелёный, в клеточку. Стопка книжек про Гражданскую войну [7]. На стене висят рядком пять или шесть бейсболок. На столе фото в рамке: Кегни играет в баскетбол.
Больше она ничего запомнить не успела, потому что из кухни появился сам Кегни с пучком петрушки в руке. Может, он и удивился, что из-за Розалиндиных ног с двух сторон торчат чёрно-оранжевые крылышки, но ничего не сказал.
— Карла и Чак под диваном, — сообщил он. — Чак сейчас учует петрушку и выползет. А Карла, наверно, останется сидеть в уголке. Но вы на неё не сердитесь, пожалуйста, она просто очень стеснительная.
Позади Розалинды кто-то тихо взволнованно ахнул. Не оборачиваясь, Розалинда взяла Бетти за руку, и они вместе улеглись на пол и стали всматриваться.
Кегни тоже растянулся на полу рядом с Розалиндой. Сунув петрушку под диван, он спросил:
Видите их? Коричневый в крапинку — это Чак. А тот белый пушистик в самом дальнем углу — Карла.
Сначала видно было плохо, но вскоре глаза привыкли к темноте, и Розалинда различила в глубине четыре чёрных блестящих внимательных бусины. И четыре уха, насторожённо развёрнутых в её сторону. Первым, как Кегни и обещал, из своего угла выбрался Чак. Он потянулся, даже зевнул по-настоящему — а потом выбрал самую большую веточку петрушки и деловито сгрыз её от листочков до кончика стебелька. Разделавшись с первой веточкой, он взялся за вторую… И тут Кегни подтолкнул Розалинду под локоть.
— Гляди!
Кругленькая пушистая Карла боязливо выползала из темноты.
— Не хочет, чтобы Чак съел без неё всю петрушку, — шепнул Кегни.
Но Карлу, как выяснилось, заинтересовала не петрушка, а что-то совсем другое… Она почуяла родственную душу! Мелкими прыжочками — прыг, прыг, прыг! — она приблизилась к Бетти и ткнулась мягким тёплым носом в её правую ладонь. Вот уж этого Чак не мог стерпеть. Петрушка петрушкой, но Карла, кажется, собралась завязывать с кем-то личные отношения — без него! И в следующую секунду он ткнулся носом в левую ладонь Бетти.
— Что мне делать? — прошептала Бетти. От волнения у неё даже крылышки затрепетали.
— Они хотят, чтобы ты их погладила, — сказал Кегни. — Знаешь, Бетти, это большая честь. Карла ещё ни разу вот так не выходила к гостям.
Бетти осторожно-осторожно погладила Чака левой рукой, а Карлу правой.
— Розалинда, они меня любят, смотри!
Розалинда и Кегни с улыбкой переглянулись.
— Спасибо, — сказала Розалинда.
— Пожалуйста, — ответил Кегни.
Когда Розалинда и Бетти ушли знакомиться с кроликами, Джеффри отправился на поиски Скай и Джейн. Долго искать не пришлось: обе сестры сидели на крылечке, горестно глядя на сдутый футбольный мяч.
— Смотри, что Пёс наделал, — пожаловалась Джейн. — Крокодил зубастый! Как же я теперь буду тренироваться?
— Джейн у нас центрфорвард [8], - сообщила Скай. — Знаешь, как она играет? У-у, только держись! К ней уже даже тренер старшей команды присматривается, специально заходит к нам на тренировки.
— Да ладно тебе! — Джейн старалась показать, будто ей ни капельки не интересно, но на самом деле внутри у неё всё ликовало: как-никак, футбол — единственное (не считая писательства), в чём она явно превосходила Скай. И слышать это от самой Скай было ужасно приятно.
— Давайте поиграем моим, — предложил Джеффри. — Хотите, я сбегаю принесу?
— А можно мы с тобой? — подскочила Джейн.
— Конечно.
Но Скай засомневалась.
— А как насчёт… А мы не?..
— Ты маму мою боишься? — прямо спросил Джеффри.
— Я не боюсь. Просто подумала: вдруг ей не понравится, если мы к тебе придём?
— Ну придёте и придёте, почему ей это должно не понравиться? — Джеффри с независимым видом зашагал в сторону живой изгороди, но через несколько шагов обернулся. — Вообще-то её сейчас дома нет, она уехала в свой садоводческий клуб. Пошли.
Войдя в Арундел-холл через дубовую резную дверь, дети оказались в роскошной прихожей таких размеров, что в неё запросто вместился бы весь летний домик. Ещё и Псу осталось бы где побегать. Всё кругом было отполировано до блеска: деревянные полы под ногами, широкая парадная лестница впереди. Витражи по обе стороны от входной двери окрашивали солнечный свет во все цвета радуги. По углам стояли
