Оруджев. Он уже, как некоторые местные, называл так кубинцев. Вот еще, стиляга, усмехнулся про себя Миронов, но вслух ничего не сказал. Борька, капитан Оруджев был бойцом проверенным и очень надежным и то, что он любил иногда побалагурить и пустить пыль в глаза, совсем не отражалось на его бойцовских качествах. В решающие минуты он весь хищно, по-волчьи подбирался и становился страшен для противника, действовал решительно и молниеносно.
Улетали они из Луанды с того же аэродрома, на который прибыли из Москвы. Он принимал как пассажирские, так и военные самолеты. Невдалеке ровным строем стояли «Ан-12» с аэрофлотовской раскраской. Но борттехник советниковского «Ан-26» объяснил им, что самолеты на самом деле военные, раскрасили их, чтобы не привлекать внимание и не давать повода лишний раз говорить о советском военном присутствии в этой африканской стране. Идет гражданская война, многие дороги перекрыты, минируются, на них устраиваются засады. А грузы доставлять надо: продукты, боеприпасы, войска. Да мало ли чего! Вот и трудятся старички «Ан-12» изо всех сил.
Перед самым отлетом примчалась машина из миссии, и в самолет закинули мешок с почтой, наказав передать его в Куиту капитану Балабанову. Потом пилоты связались с вышкой, получили добро на руление и взлет, и путешествие началось. Вернее, продолжилось.
Лететь предстояло чуть больше часа. Этого как раз хватило, чтобы освоиться со снаряжением и обмундированием, привыкнуть к ним, осмотреть и проверить оружие, набить магазины. Евгений поднялся, заглянул в кабину пилотов. Командир приветливо кивнул ему, крикнул, перекрывая шум двигателей:
— Сейчас снижаться будем, не пугайтесь, что очень резко! Это чтобы какой-нибудь гад из «Стрелы» не достал! Прямо над аэродромом крутиться начинаем, не издалека заходим!
ПЗРК (переносный зенитно-ракетный комплекс) «Стрела-2» — штука очень мощная и если ракета попадет в самолет, то запросто можно попрощаться с этим светлым миром. Значит, УНИТА и их имеет на вооружении? А откуда же берет? Но потом Евгений вспомнил слова Куропаткина о разбегающихся от первого выстрела ангольских бригадах и понял, что унитовцам часто достается трофейное оружие. Он вернулся на свое место, на всякий случай пристегнул ремни, и тут самолет действительно резво пошел вниз, закручивая тугую спираль.
Судя по взгляду с высоты, Куиту был тот еще городишко. Зелень, конечно, присутствовала, но ее было не так много, как можно было бы ожидать от центральных районов страны. Большинство зданий одноэтажные, лишь некоторые имели аж по два этажа. Несколько пыльных, с окончательно разбитым асфальтом улиц, непременные пальмы, худые анголане, сидящие в тени у домов, пара таких же худых и таких же черных хрюшек, бесцельно бродящих в поисках хоть какой-то пищи. Вот и весь колорит. Унылое местечко. Что, интересно, здесь могли помогать строить чехословаки?
Самолет коротко пробежал по полосе, затормозил и, ревя двигателями, порулил к зданию аэропорта. Группа зашевелилась, застегивая пуговицы и ремни, последний раз проверяя, все ли уложено как надо, не осталось ли чего валяться без присмотра.
Прямо у трапа стояли два зеленых УАЗика и несколько человек в такой же, как и у группы Миронова, «фапле», только немного потрепанной и с погончиками. Кубинцы, надо полагать. Так оно и оказалось.
— Полковник Мендес, — представился смуглый высокий офицер.
— Майор Орейро, — улыбнулся другой, пониже ростом и посветлее. И тут же спросил: — Кто-то говорит на испанском?
Евгений представился и сам. Уже по-испански.
Кубинцы разулыбались еще больше.
— Что, все язык знают?
— Нет, только двое.
Орейро махнул рукой.
— Не беда. В случае чего — объяснимся на русском. У нас многие учились в Союзе, так что языкового барьера не будет.
— А как с местными общаться? — встрял Шишов. — С португальским у нас плохо.
— Ничего страшного, — обнадежил его майор. — С анголанами будем договариваться мы. Опыт имеется.
— Давайте проедем в штаб, — предложил Мендес. — Там обо всем поговорим. Заодно и перекусите.
— Что ж, поехали, — согласился Миронов. — Группа, по машинам!
Мешок с письмами оставили пилотам, с тем, чтобы они его передали неведомому Балабанову. В том, что тот обязательно подъедет, сомневаться не стоило. Как-никак, прилетел самолет главного военного советника, и сейчас сюда наверняка во весь опор летит местное советское начальство — встретить и доложится. Их ждет небольшое разочарование — Куропаткин лично не пожаловал. Но и облегчение — каждый визит начальства — лишнее напряжение, трата нервов и непременный втык. Какое же начальство без втыка? О группе Миронова они, конечно, знают, но прямого отношения к ней не имеют. Люди военные, поймут: раз приказа встречать и привечать не поступило, значит, не их ума это дело, нечего инициативу проявлять, она, как известно, наказуема.
В УАЗики втиснулись кое-как. Если бы без оружия, то вошли бы свободно, а так пришлось действительно втискиваться.
— Ничего, — утешил кубинский майор. — Здесь недалеко ехать, минут десять.
Евгений перевел для остальных членов группы, а чтобы Монастыреву стало веселее, сообщил и о предстоящей закуске. Портос удовлетворенно вздохнул.
Ехали и впрямь недолго. Машины остановились перед шлагбаумом, возле которого стоял часовой с автоматом наизготовку. Пропуска, естественно, не спрашивал, начальство здесь знали в лицо. Полосатая металлическая труба задралась одним концом вверх, и через пару десятков метров УАЗики встали у входа в бетонное, с такими же ажурными, как и в Луанде, окнами, здание. Все посыпались наружу, разминая успевшие затечь ноги. Прошли мимо часового и, поднявшись по лестнице, попали в довольно просторный кабинет, отдаленно напоминавший такой же, в каком были всего несколько часов назад. Похожий стол, похожая карта на стене, несколько телефонов и на отдельном столике в углу — рация, судя по виду — довольно мощная.
«Странно, — подумал Евгений, — сказано было, что бригада дислоцируется рядом с городом. Тем не менее, штаб почему-то в самом городе».
Словно отвечая на его мысли, полковник Мендес указал на кресла, предлагая садиться, и сказал:
— У нас бригада стационарная, совершаем только короткие рейды, так что смысла держать штаб в палатке или землянке нет. Командному составу гораздо удобнее находиться здесь. И для связи со столицей так лучше. Согласны?
Миронов пожал плечами.
— Вам виднее.
— Ну, вот и хорошо. Сейчас для начала принесут кофе, займемся нашими делами, а потом и поужинаем, если не возражаете.
Тут же открылась дверь, и черный кубинец внес поднос с множеством маленьких чашечек.
Толик Монастырев хмыкнул осуждающе:
— Что это они кофе из такой мелкой посуды потребляют? Это же как слону дробина!
Леня Шишов, в отличие от остальных кое-какой опыт общения с кубинцами имевший, улыбнулся.
— Ты, слон, сначала попробуй эту дробину, а потом жаловаться будешь. Попробуй, попробуй!
Да уж, это была еще та дробина! Такого крепкого кофе Евгений не пробовал никогда в жизни. Даже во время недолгого визита на Кубу. В нем, что называется, ложка стояла. Маленькой чашечки вполне хватало, чтобы реально взбодрить организм, заставить сердце биться чаще и прояснить голову. А если две, три чашечки? Так и «мотор» может прихватить. Пожалуй, надо его пить, как турки, делая после каждого глотка глоток холодной воды, решил про себя Миронов.
Отведав «атомного» кофе, приступили непосредственно к делу, потому что время поджимало уже конкретно. Колонна с пленными уходила все дальше на юг, ни в чем не повинные люди, не привыкшие к тому же переносить тяготы и лишения походов по африканским лесам, страдали, а, возможно, уже и умирали. Действовать нужно было быстро и решительно. С этим согласились все присутствовавшие. В кабинет вызвали еще несколько офицеров: начальника разведки бригады, командира бригадной спецгруппы,
