напомнил Марек.
– Отвезешь меня и Машу к Алене, и начинай операцию. Я свяжусь с тобой, как только проясню ситуацию.
Невзрачный с виду автомобиль уверенно мчался по городу. Уж кто-кто, но Марек точно знал, где можно нарваться на радар, а где нет. А то, что по городу с недавнего времени для борьбы с любителями быстрой езды развесили автоматические радары, оснащенные фотокамерами, его вовсе не смущало. Уверенность в том, что ему сам черт не брат, помогала выкручиваться из любых ситуаций. Всего тридцать минут понадобилось Мареку, чтобы доставить Глеба в больницу.
– Давай дуй в офис и начинай процедуру. Наблюдение обеспечь и с прокурорскими свяжись. Брать мы никого не имеем права! – напомнил Глеб напарнику.
– Ладно тебе! Один раз всего повеселился! А ты мне постоянно напоминаешь! – обиженно проворчал Марек.
Действительно, однажды по его вине агентство едва не провалило заказ. Марек по горячности вмешался на заключительном этапе, и затем долгих три месяца пришлось разруливать ситуацию, таскаться по судам и доказывать, доказывать, что сыщик имел право задержать подозреваемого, не дожидаясь приезда милиции. Разумеется, агентство потеряло деньги, Марек получил выговор, но такое случилось всего лишь раз, больше проколов не было. Но все равно наезд Глеба показался чертовски обидным.
Сорвавшись с места, машина пулей вылетела со двора и скрылась за больничным корпусом. Проводив его взглядом, Глеб только сейчас заметил, что забыл переодеться и так и остался в комбинезоне и берцах. Махнув с досады рукой, он взял Машу под локоть и повел к служебному входу в больницу.
Татьяна откровенно радовалась жизни. На ходу включив телевизор, она внимательно прослушала сводку криминальных новостей. Улыбка, до этого не сходившая с лица, померкла. Впрочем, особого повода для того, чтобы впадать в уныние, у нее не было. Пока все складывалось достаточно удачно. Она добилась того, чего хотела, а если в одном из направлений произошел небольшой сбой, ничего страшного, всегда можно поправить. Времени на то, чтобы принять душ, привести себя в пристойный вид, потребовалось немного. Утром всего две лекции. Затем можно будет заняться своими делами. Правда, предстояла еще встреча с завучем, но это вызвало у Тани только довольную усмешку. С такими козырями на руках очень скоро можно будет попросту занять ее место. Зачем старухе власть? Она все равно теряет последнее влияние. Да и коллектив откровенно настроен против нее. Всех уже достали постоянные поборы. Подумаешь! Правая рука Кузякина! Скоро ни самого Кузякина, ни ее не будет в колледже! Таня в этом абсолютно уверена.
…Отпустив учащихся, она поднялась на третий этаж. В приемной секретарь Лилечка удивленно подняла на Татьяну кукольные глазки и попыталась что-то сказать. Татьяна ее просто проигнорировала и стремительно вошла в кабинет. Завуч с небольшой яркой пластмассовой лейкой в руке стояла у окна, делая вид, что поливает цветы, а на самом деле разглядывая разгуливающих по площадке студентов. Резко обернувшись, завуч от неожиданности уронила лейку. Та, упав, покатилась прямо под ноги вошедшей Татьяне.
– Доброе, не побоюсь этого слова, утро! – сказала Татьяна с победоносной улыбкой, небрежно отфутболивая лейку.
– Зачем ты пришла? – упавшим голосом спросила Тамара Максимовна, очевидно уже догадываясь о происшедшем.
– Поговорить нужно! Или вы считаете, что нам нечего обсуждать? – с притворным удивлением вскинула бровь Татьяна.
– Я не хочу тебя видеть!
– Очень зря! Сегодня должно состояться мероприятие, и я не хотела бы вас видеть на нем. Возможно, уважаемая, вы думаете иначе, но с сегодняшнего дня я беру под контроль все действия и проводимые встречи. Я заручилась поддержкой нашего общего друга.
– Как ты смеешь мне такое говорить?! Ты, грязная шлюха! – срывающимся голосом крикнула завуч.
– Может, не станем сейчас выяснять, кто из нас грязнее? Я не скрываю своих забав! Или вы думаете, ваш муж не догадывается о ваших любимых развлечениях? Ошибаетесь! Ему все известно. Более того, он с большим интересом уже ознакомился с видеозаписями и просто прелестными фото!
– Ты! Ты… – Тамара Максимовна захлебнулась гневом.
– Не стоит устраивать истерик! – резко оборвала ее Татьяна. – Я пришла с конкретным предложением. Директору осталось занимать кресло не более двух месяцев. На его место придет кто-то другой. Вы хотите разыграть карту с компьютерным классом? Глупо! Кто даст гарантию, что Ольга не обратится куда следует? Не в тухлый райотдел, а в действительно серьезную структуру! Что тогда, кто объяснит, куда исчез целый компьютерный класс? И главное, откуда он впоследствии появился? Где законные основания для отстранения от работы специалиста?
– Но ты ведь сама предложила…
– А кто подтвердит? Есть свидетели? А вот запись видеонаблюдения у меня есть! Продемонстрировать?
– Откуда? У нас ведь нет камер! – чувствуя, как подкашиваются колени, воскликнула Тамара Максимовна.
– Ошибочка! Есть! Именно в кабинете информатики! Я лично их устанавливала! И изображение на диске весьма отчетливое, – играя змеиной усмешкой на тонких губах, сказала Татьяна.
– Что ты хочешь? – упавшим голосом спросила Тамара Максимовна.
– Место завуча! Всего-навсего.
– Но завуча будет назначать новый директор! Я не…
– Понадобится всего лишь убедительная рекомендация. Кстати, домой вам приходить не следует. Не думаю, что ваш бывший муж будет рад вас увидеть! – сказала Татьяна, покидая кабинет.
Запершись в лаборантской, Татьяна позволила себе расслабиться. Она уже представляла себя почти вознесенной на вершину олимпа. Пусть олимп и местного масштаба, не так высок, как хотелось бы, но для нее, собственными потом и кровью вырвавшейся из захолустья, он – солидная ступенька. Первый в жизни мощный трамплин для прыжка вверх.
Довольная собой, Татьяна спустя полчаса уже стояла на остановке, ожидая маршрутку, идущую в центр. Там, в Старом городе, в шикарной, по меркам Тани, трехкомнатной квартире, должна сейчас обливаться слезами растерзанная и униженная соперница. Ее и собиралась навестить безжалостная воительница.
Алена после звонка мужу не находила себе места. Слишком яркие воспоминания о гибели Кристины будоражили душу. Она помнила и рассказы очевидцев, и воспоминания матери погибшей.
Странно, но конфликта в семье как такового не было! Галина Викторовна на удивление легко приняла новое увлечение дочери. Даже не пыталась скрывать, что ей нравится и новый цвет волос, и эта рваная косая челка, ниспадающая на глаз, и вызывающе розовые тени, и густо, до черноты, накрашенные глаза. Вскоре и сама Галина стала одеваться и краситься похожим образом. И без того после выхода из депрессии помолодевшая и похорошевшая, Галина Викторовна ради того, чтобы суметь носить узкие джинсы и яркие блузки, резко похудела. После этого мать и дочь стали почти неотличимы. И вот вдруг такое!
– Алена! Как же так? Кристя ведь так любила жизнь! Не может быть, чтобы она сама шагнула в смерть. Ее кто-то подтолкнул! – говорила Галина Викторовна, когда после похорон они возвращались с кладбища.
– Галина, думаю, нам необходимо встретиться. Я постараюсь вам помочь.
– Чем теперь-то? Кристю уже не вернуть! – горестно сказала Галина. Лихорадочный блеск ее глаз, однако, говорил, что оставить просто так гибель дочери она не сможет.
Они встретились буквально через день, причем неожиданно. Алена возвращалась от клиента, когда заметила неподалеку знакомую фигуру. Невольно ускорив шаг, она вскоре нагнала задумчиво бредущую в сторону парка Галину.
– Галина Викторовна! Здравствуйте! Куда вы направляетесь? Я увидела вас, решила узнать, когда вы собираетесь мне звонить, – начала Алена, придерживая за рукав женщину.
– А, Алена! Рада вас видеть. Я тут прогуливаюсь. Ах, да что я говорю! Мне нужно найти одну девушку.
