явной.
– То есть с этой стороны опасности нет?
– Надеюсь.
– Максим, вы ничего мне не рассказали, что же произошло с Ириной Владимировной!
– Ее убили. Автомобиль был заминирован. Дистанционно взорвали устройство. Разрушена рулевая тяга. Именно с той стороны, откуда грозила наибольшая опасность. Работал серьезный профессионал. Кстати, такие же устройства обнаружены и на «форде», и на моем джипе. Кто-то очень серьезно готовился. Артур, начальник службы безопасности, занимается этим вопросом, но пока ничего выяснить не удалось. Нужно время. Необходимы какие-то зацепки. Нам приходится выжидать.
– Может быть, вам стоит уехать? Скрыться. Ведь сейчас, как я понимаю, главное – выжить?
– И да и нет. Я начал крупный проект. Только по завершении его можно будет немного расслабиться. Но если врагу удалось подкараулить Ольгу, нет никаких гарантий, что со мной не произойдет того же. Знаете, Жанна, в этой ситуации мне больше всего жаль маму. За Игната я более-менее спокоен. У него есть вы, надеюсь, случись что, вы его не бросите.
– Максим, вы говорите страшные вещи! – невольно воскликнула Жанна.
– Все может случиться. Если за Ольгу не потребуют выкуп, это может означать только одно: ни ее, ни Сергея уже нет в живых.
– Разве не осталось ни малейшей надежды? – уточнила Жанна.
– Боюсь, что так.
Поиски Ольги не дали результатов. Закончилась зима. Понемногу отошли в прошлое страшные новогодние дни. Вера Николаевна смирилась с пропажей дочери, по крайней мере, больше вслух не вспоминала об Ольге. Только Максим Викторович совершенно замкнулся в себе, стал неразговорчив и даже Игнату почти не уделял внимания. Максим, как и прежде, целыми днями пропадал на работе. Игнат был загружен настолько, что к весне совершенно выдохся, но его отец наотрез отказался снизить нагрузки, несмотря на убедительные просьбы Жанны.
Когда открылся сезон охоты на перелетную птицу, Максим сообщил девушке, что уезжает на несколько дней с друзьями. Разговор происходил в кабинете. Жанна здесь бывала редко, только когда хозяин хотел поговорить с глазу на глаз. В этот раз он вызвал ее наверх, без тени смущения вынул из верхнего отделения письменного стола ключ, распахнул сейф, стоящий в углу. Девушка увидела в нем совсем не то, что ожидала. Роскошная, иначе не назовешь, коллекция оружия поразила ее. Несколько гладкоствольных ружей великолепной выделки, три нарезные винтовки с весьма серьезными оптическими прицелами и среди них – превосходный швейцарский ЗИГ ССГ 2000. Оружие, достойное отличного снайпера. Стараясь скрыть охватившее ее волнение, Жанна отвечала Максиму точно, но он заметил перемены в настроении девушки.
– Вы, Жанна, часом не охотница? Я имею в виду не охоту за мужчинами, а настоящую, ружейную, – со смехом спросил Максим.
– Нет, охотой я не занималась, приходилось в тире стрелять.
– Из такого оружия? – Максим вскинул в руке финскую «Сако» ТРГ-21.
– Нет, я никогда не видела таких прицелов. Это ведь оптика? – прикинулась незнающей Жанна.
– Да! Причем отличная. Я всегда пользуюсь «цейссом»! – с нескрываемой гордостью сказал Максим. – Давно увлекаюсь оружием. Из-за этой страсти пришлось получить охотничий билет. Ну а имея билет, грех не охотиться.
– Не жалко? Зверей убивать – не самое благородное занятие.
– Мужчина должен быть воином, охотником, добытчиком. Так повелось издревле. Не я это придумал. Вот женщина с оружием в руках – это нонсенс. А мужчина по природе своей должен не только разбираться в оружии, но и владеть им. Причем мастерски. Иначе это не мужчина, а так, жалкая пародия.
– Но вы пользуетесь оптикой, значит, убиваете на безопасном расстоянии. А как же благородный риск? Почему не поохотиться на медведя с рогатиной? Как в старину!
– Вы шутите, Жанна? С рогатиной охотились только в сказках. Рогатиной или охотничьим мечом добивали зверя. Это верно. Но на охоту шли с луком, арбалетом, позже с ружьем. Но если говорить правду и только правду, нарезное оружие я использую только на сафари и на соревнованиях по вармитингу. Знаете, что такое вармитинг? Охота на сурков. В степи. Стрельба ведется на дистанциях в пятьсот – шестьсот метров. Там без классной оптики не обойтись. Цель малоразмерная, попасть нужно точно в голову. Зверек некрупный, но очень стойкий на рану. Зацепишь, он спрячется и все равно погибнет, но только глубоко под землей, в норе. Поэтому стрелять нужно точно в голову. А что касается жалости, все равно он вредитель, грызун. Вроде большой крысы. Вам ведь, надеюсь, не жаль крыс?
– Крыс я боюсь! – поежилась Жанна.
– Значит, я, уничтожая их, помогаю людям! – усмехнулся Максим.
На следующее утро, отдав необходимые распоряжения, он уехал, пообещав вернуться через четыре дня. Вернулся на следующий день, ближе к вечеру. Грязный, злой и какой-то дерганый.
– Соня! – с порога крикнул он. – Ужин! – И, громко топая ногами, взбежал по лестнице.
Жанна, обеспокоенная его настроением, зашла в столовую, когда Максим у стойки наливал в стакан виски.
– Выпьете со мной? – спросил он, заметив девушку.
– Вроде повода нет! – ответила Жанна.
– Ардашевский погиб! Миша. Вы помните его. Сегодня утром. На охоте. – Максим достал еще один стакан. – Со льдом? Или так?
– Все равно! – как-то обреченно вздохнула Жанна. – Как это случилось?
– Он рядом стоял. Откуда был выстрел, я так и не понял. Вообще непонятно, откуда взялась картечь! Одна-единственная! Прямо в глаз! Чертовщина какая-то! Между нами было метров пять – семь. Утки над головой. Пальба со всех сторон. Мишка только охнул и осел. Я к нему. Поздно.
Максим опрокинул почти полный стакан виски. Налил еще.
– Давай помянем моего друга. Он многое сделал для меня. И раньше, и когда в этот бизнес пришел. Мы ведь вместе все создавали. Вдвоем. Не знаю, как теперь Милка будет жить?
– В милицию сообщили? – поинтересовалась Жанна.
– Разумеется. Я сам сопровождал тело на вскрытие. Потому знаю, чем его убило. Представляешь, всего лишь маленький свинцовый шарик. Какой идиот зарядил картечь?
– А если не картечь? – чувствуя холод, пробежавший по спине, спросила Жанна.
– Что ты хочешь сказать? – переспросил Максим.
– Если пуля?
– Брось! Такого калибра не бывает! – воскликнул Максим. – Хотя… Знаешь, в пневматике может быть что-то похожее! Но на охоту с такими ружьями никто не ходит. По крайней мере, я таких охотников не встречал.
– Вы не допускаете того, что это работа снайпера? – подтолкнула Максима в нужном направлении Жанна.
– Ну да! Целился в меня, а попал в Мишку!
– А почему именно в вас? На семь метров снайпер не промахнется. Куда целился, туда и попал. На пуле не было следов от нарезов?
– Я не видел пулю. Ее следователь забрал. Хотя… выяснить это можно. Нажму на нужные кнопки, и завтра же все будет ясно. Но если твое предположение верно, значит, устраняют не только мою семью, но и членов компании! Вернее, руководство. По меньшей мере организаторов.
Максим покрутил в пальцах наполненный стакан, но пить не стал. Прошелся по столовой. Вернулся к стойке и как-то очень пристально посмотрел на Жанну.
– Откуда ты знаешь о работе снайпера?
– Просто предположила. Вы ведь занимаетесь вармитингом? Разве это не снайперская стрельба? Вот по ассоциации и сказала. Что-то не так?
– Нет, все верно. Просто несколько неожиданно. Глянь, пожалуйста, как там у Сони дела.
Когда Жанна вернулась из кухни, Максим с кем-то разговаривал по телефону.
Через месяц после гибели Ардашевского Жанна получила очередное письмо от Лукса. На
