признаваться, но меня совершенно не волновало, что он чувствует. Твое же мнение для меня очень важно! – неожиданно откровенно ответила Татьяна.
– То есть ты хочешь сказать, что за меня ты готова бороться? – почему-то шепотом спросил Волошин, сжимая руку Тани.
– Да! Потому-то так и вспылила, когда Женя бросилась к тебе на шею! Меня это жестоко обидело. Я готова была ее растерзать.
– Милая, в этом нет необходимости. Женя просто весьма непосредственна. Ей нужно было поделиться своей радостью. Вот и все!
– Теперь я это понимаю. Но тогда я едва сдержалась.
Марек не представлял даже, как построить разговор с Женей. Лелю и ее мужа интересовала Татьяна и то, что произошло в день ее приезда. Единственное, что было известно Мареку, так это то, что Женя общалась с Татьяной. Интересно бы знать о чем?
Марек сидел на террасе, когда к нему с невинной улыбкой подошла Леля:
– Приветик, дорогой. Ты еще не забыл обо мне?
От ее, в общем, милого голоска у Марека по коже пробежал мороз. Леля тут же заметила, как он зябко поежился.
– Ты себя береги, дорогой. Мне совсем не нравятся больные мужчины. Эко тебя трясет! Или ты испугался нежной девочки Лели? Зря, уверяю тебя! Ты уже, по-моему, понял, насколько я умею быть нежной. А может, тебе не понравилась моя постель? Так ты только скажи, мы мигом устроим увлекательное представление прямо у тебя в номере, если хочешь, то и в присутствии твоей подружки. Что же ты молчишь? Волнуешься? Ну, ничего. Ты, главное, не забывай! Завтра утром ты мне расскажешь во всех подробностях, что произошло в тот день. Пока! Пойду прогуляюсь. На море посмотрю. Люблю шторм!
Леля удалилась, а Марека начало трясти еще сильнее. Нужно было что-то срочно предпринять. Женя не желала с ним разговаривать, но оставалась еще Ирина. Она ведь тоже могла быть в курсе произошедшего. Особым умом, как считал Марек, хозяйка заштатного пансионата обладать не могла, а посплетничать должна была с удовольствием. Это не Женя, из которой порой слова лишнего не вытащишь. Беда была в том, что Ирина куда-то запропала. Марек, просидев больше часа, поднялся в номер. Женя перебирала какие-то бумаги на столе.
– Женя, а что у Татьяны с Волошиным, курортный роман?
– Может, и роман, я в их дела не лезу.
– Но ты общаешься с ними!
– Ну и что? Их отношения меня не касаются.
– Но ты тогда, после драки, чуть ли не всю ночь у нее просидела! Что она тебе рассказывала?
– Марек, и охота тебе собирать бабские сплетни?
– Просто интересно!
– А мне как-то не особенно! Если тебя так интересует, спят ли они вместе, то подойди к Волошину и спроси прямо. Думаю, он, как мужчина, тебе тут же ответит. Только не бледней так, он же тебе по роже пока не въехал.
Марек обиженно засопел и вышел на балкон.
Ирина, уютно устроив голову на плече вольготно раскинувшегося прямо на ковре Петра, перебирала волосы у него на груди.
– Петя, а как ты думаешь, от Татьяны уже отстали или еще будут пробовать деньги с нее вытрясти?
– Ира, зачем тебе это? Таню твою Волошин прикроет. Он, по-видимому, так понимает собственное благородство. А деньги, я думаю, обратно с ней и отправим. Осталось-то всего ничего, неделька.
– А сможет она без суеты с такими деньжищами границу пересечь?
– Даже не знаю. Сюда-то она ехала, ни о чем не подозревая, потому и спокойная была, как удав. А вот обратно сложнее придется.
– Петя, а почему ты запретил ей звонить домой?
– Потому что мы не знаем, кто ее подставил. В сумке копались трое. Ее сынок, подруга и мамаша. Кто из этой троицы сунул в сумку деньги, мы не знаем. Позвони она – и злобный гений мгновенно отреагирует. Успеет подготовиться. В этом случае Татьяну твою очень уж легко заставить работать на наркодельцов. Развести ее на примитивном шантаже, мне кажется, проще простого. Представляешь, она позвонит, скажет про деньги, а отправитель тихо извинится и попросит, чтобы Таня деньги передала определенному человеку. Так?
– Так, и что из этого?
– А то, что, когда она вернется домой, на нее откровенно наедут, припугнув, что она уже на заметке. Достаточно одного звонка, и загремит бедная Таня по полной программе за решетку. Потому что наркотики – вещь серьезная. Так что, пока они не знают, где деньги, шансов выбраться у нее много. При условии, что Волошин поможет. А он поможет, будь уверена!
– А я уже уверена. У них, кажется, начинает получаться. Он сегодня в шторм заплыв устроил в ее честь. Вернулся весь ободранный. А когда я его йодом обработать вызвалась, Татьяна к нему не подпустила, сама разрисовывала. А теперь у него в номере заперлись и носа не показывают.
– Думаешь, они занимаются тем же, чем и мы?
– Не знаю, чем они занимаются, но из номера уже часа три как не выходят.
– Откуда информация?
– А ты что, до сих пор не заметил, что из нашей спальни терраса просматривается? Ну вот, а еще говорят, что наш спецназ – самый спецназовский спецназ в мире!
– А ты у меня молоток, Ирка! Я в самом деле не обратил внимания!
– Для меня главное, чтобы ты на меня внимание обращал!
– Только почему ты решила, что у него в номере, а не у нее?
– Только потому, что он первый из-за стола вышел и наверх поднялся. Или ты думаешь, что он под ее дверью стоял, дожидался, пока придет? Нет! Не тот человек Волошин! Скромный он! Не наглый. В отличие от некоторых!
– А я, по-твоему, наглый?
– Ты у меня не столько наглый, сколько безбашенный. Тебе, если что решишь, море по колено!
Звонок телефона вывел Лорика из оцепенения. Подбежав, она промахнулась и вместо того, чтобы взять трубку, уронила ее на пол, попыталась поймать, но та упорно от нее ускользала, крутясь на витом проводе. Одержав наконец победу над упрямым телефоном, Лорик взволнованно сказала:
– Алло?!
– Ты чего так долго молчишь? По сыну не соскучилась? – произнес незнакомый голос.
– Кто это?
– Твой самый преданный поклонник, – хохотнули в трубке. – Ты бабки приготовила?
– Нет еще. Я же квартиру продаю, а не бутылку водки! Для этого время нужно.
– Молодец, приятно с тобой иметь дело, только боюсь, не хватит у тебя бабла за одну-то квартиру. Подпереть чем собираешься? Или в заначке лежит? Так ты бы отдала сразу, процент-то капает.
– Нету у меня заначки, но клянусь, через месяц все отдам! С Икаром что?
– А что с ним станется? Летает твой Икар, пока крылышки не расплавились.
– Я могу его хотя бы услышать?
– Посмотрю на твое поведение. Может, и дам слово ему сказать как-нибудь.
– Поймите, я волнуюсь за него. Вдруг с ним что-то не так!
– Это твои проблемы, тетка. Больше будешь волноваться – раньше деньги принесешь. А нет, начнешь по почте кусочками получать своего пернатого. Как же тебя угораздило отпрыска так обозвать? Не имя, а кликуха какая-то!
– Я думала, что так красиво будет.
– Во-во! Красиво, но имечко дурацкое. Не забывай о нем и бабки готовь.
Неизвестный бросил трубку, а Лорик опустилась на пол и, скрипнув зубами от злости, с ненавистью подумала о Татьяне: «Это она во всем виновата! Из-за нее похитили сына, из-за нее приходится продавать квартиру! Теперь придется круглый год жить на даче. А там ни горячей воды, ни нормальных условий».
