потом его зубы стиснули воротник моего мундира. Пес начал тянуть. Я восхищался его силой — мое тело стало медленно перемещаться из-под крупа лошади. Волна боли захлестнула меня, и я снова потерял сознание.
Когда я пришел в себя, то все еще находился на поле сражения. Боль не отпускала, я по-прежнему был слишком слаб, чтобы пошевелить хотя бы пальцем, но все это не имело ни малейшего значения — ко мне вернулось зрение. Прежде всего я увидел Призрака. Он лежал рядом со мной. Голова пса была приподнята, уши стояли торчком. Он смотрел на меня. Мне показалось, что пес обрадовался, когда понял, что я очнулся: он сразу завилял хвостом.
А надо мной со скучающим видом склонился молодой человек. Он был невысок ростом, но отличался мускулистым телосложением. Мне показалось, что ему не больше шестнадцати лет. Впрочем, его глаза наводили на мысль о более зрелом возрасте. Он был превосходно одет, бледное лицо поражало красотой, которую немного портило хмурое выражение. Длинные белые пальцы украшали кольца, в одной руке он держал серебряную фляжку с изящной буквой V. Весь его облик кричал о том, что ему нечего делать на поле битвы.
Он подавил зевок, затем наклонился и осторожно приподнял мою голову, чтобы дать мне напиться. Никакое вино из хрустального бокала не могло сравниться по вкусу с той теплой водой из фляги.
— Благодарю вас, — прохрипел я.
Ко мне наконец вернулась способность говорить.
Но молодой человек ничего не ответил. Немного подождал, а потом еще раз поднес фляжку к моим губам.
Он посмотрел на часы, вернул их в карман жилета и сказал:
— У нас мало времени. Ты можешь говорить?
— Да, пожалуйста. Позвольте мне поблагодарить вас…
Его взгляд затуманился.
— Уверяю тебя, в этом нет необходимости.
— Кто вы такой?
После коротких колебаний он ответил:
— Меня зовут Варре. — Увидев мое недоумение, он добавил: — Люсьен Адриан де Вилле, лорд Варре. И я хочу предложить тебе сделку, капитан Тайлер Хоторн, — а потому слушай меня внимательно. Ты все еще можешь умереть на этом поле, медленно и мучительно, лишившись всех шансов на спасение. Или ты покинешь его, и в течение последующих двух недель твое здоровье полностью восстановится. Более того, ты не будешь получать ранений, тебя будут обходить любые недуги — за исключением редких и кратких лихорадок. Должен предупредить, что они могут быть болезненными и неприятными, но их продолжительность никогда не превысит нескольких часов. Ты не состаришься и сохранишь вечную молодость.
— Не состарюсь?
— Пожалуйста, не перебивай.
Однако он не стал продолжать сразу. Когда мне показалось, что я так сильно оскорбил его, что он откажется от своего предложения, он заговорил снова:
— Некоторые твои прежние шрамы останутся, но все ранения, полученные тобой здесь, под Ватерлоо, исцелятся в течение нескольких часов. И если ты был чем-то болен, твои недуги бесследно исчезнут. Но ты получишь работу — впрочем, тебе не придется совершать поступки, недостойные джентльмена, — и достаточно денег, чтобы начать новую жизнь.
Он улыбнулся. Возможно, ему вновь удалось прочитать мои мысли.
— Я не дьявол. Ты сможешь служить тому господину, которого выберешь сам. Ко мне это отношения не имеет. Как ты считаешь, утешение тех, кто стоит на пороге смерти, можно назвать деянием дьявола?
— Значит, я стану священником?
Он рассмеялся.
— Нет. Ты всего лишь должен посещать умирающих. Они сами призовут тебя и скажут, что ты должен сделать. И еще тебе необходимо держать рядом с собой этого пса. Впрочем, это будет нетрудно — он всегда сумеет найти тебя.
Я закрыл глаза, вновь подумав, что все это привиделось мне в бреду.
— Посмотри на меня, Тайлер Хоторн, и дай ответ. Ты принимаешь мое предложение?
Моя кожа мучительно горела, охваченное слабостью тело не слушалось. Тем не менее это не мешало мне догадаться, что лорд Варре скрыл от меня нечто важное.
— А вы будете помогать мне в дальнейшем?
— Нет. Как только мы совершим эту… сделку… ты больше не увидишь меня. И не пытайся меня найти.
Последние слова он произнес с несокрушимой твердостью, но я лишь почувствовал облегчение от мысли, что скоро избавлюсь от него.
— Так ты принимаешь условия нашего договора? — снова спросил он.
— А почему вы мне все это предлагаете? — осведомился я. — Почему вы бросаете свои… «прежние занятия», отказываетесь от юности, здоровья и богатства?
— Ну, скажем так: я решил перейти на более высокую должность.
Он вновь рассмеялся, и я вдруг понял, что мне не нравится его смех. Человек, который смеется так, даже не пытается пригласить собеседника разделить с ним шутку.
— Тебе не следует тревожиться о моем благополучии, Хоторн. Не думаю, что оно действительно интересует тебя.
Я молчал. Он повернулся, чтобы уйти.
— Подождите! — сказал я.
Меня охватил ужас: неужели я вновь останусь один среди моря умирающих и погибших людей? Он повернулся ко мне и улыбнулся.
— Так ты принимаешь мое предложение, Тайлер Хоторн?
Я буду жить. Я исцелюсь. Я поверил ему. Именно об этом я мечтал.
— Да, — сказал я.
Каким же я был глупцом.
ГЛАВА 27
Варре вновь взял мою правую руку и надел на указательный палец кольцо. Потом он положил визитную карточку в один из карманов моего мундира.
— Этот человек позаботится, чтобы у тебя было все, что потребуется, когда ты будешь готов вернуться в Англию.
На его лице появилось выражение триумфа. «Он совершенно не в своем уме, — подумал я. — И я умру здесь, лишившись рассудка». Тем не менее я почувствовал, как боль от моих ранений слабеет.
— Благодарю вас! — повторил я, хотя бы за облегчение, которое испытывал.
Однако я был уверен, что все это лишь бред.
Он удалился, но я еще долго слышал его смех.
Пес остался рядом со мной.
Ценой невероятных усилий мне удалось приподнять руку, чтобы разглядеть украшение, которое Варре надел мне на палец, — серебряное траурное кольцо, напоминание о смерти, показавшееся мне очень старым. Глядя на изображение черепа, я испытал сильное желание снять это украшение и оставить его мародерам. Но даже такое слабое движение было мне не по силам. Кольцо осталось при мне.
Призрак залаял. Я никогда не слышал подобных звуков, и мне стало страшно, что он может отпугнуть любую помощь. Но ему очень быстро удалось привлечь внимание других людей. Вскоре чьи-то сильные руки подняли меня и положили на залитую кровью повозку, где находились другие раненые.
