— Поэтому я освобожусь от всего этого через двадцать лет? — спросил я.
К чувству облегчения относительно собственной судьбы примешивалось отвращение к Адриану.
Он печально посмотрел на меня.
— Я сожалею, капитан Хоторн. Приношу вам самые искренние извинения.
— Я вас прощаю с открытым сердцем, потому что не вижу, каким образом вы могли причинить мне вред.
— Тем не менее так оно и есть. — Он накрыл мою руку своей дрожащей ладонью. — Простите меня, капитан Хоторн, но именно в этом доме я убил Люсьена Адриана де Вилле, первого барона Варре.
ГЛАВА 30
— Вы убили его? — с изумлением спросил я.
— Да, но я вижу, вы считаете невозможным…
— Что это сделали вы? Да, я не верю…
Он рассмеялся, и у него снова начался приступ кашля.
— Благословляю вас, мой мальчик, — сказал лорд Варре, когда приступ прошел. — Благословляю за эти слова. Но боюсь, я проклят, как и Адриан. Быть может, проклят дважды, ведь я заставил вас занять его место… что ж, никто не может предсказать будущего. — Он посмотрел на Призрака. — Не исключено, что ему известно, как долго вы должны играть свою роль, но я этого не знаю. — Старик перевел взгляд на меня. — Адриан сказал, что вас невозможно убить?
— Я не поверил.
— Это правда. Более того, Адриан хвастался, что отомстил всем, кто пытался убить его — многие из них были моими предками. В шестнадцатом веке они договорились между собой, схватили Адриана и нанесли ему удар кинжалом в сердце. Они также пытались прикончить пса, но здесь они совершили ошибку. Призрак оказался куда более опасным, чем Адриан, и сумел ускользнуть. И все же они были счастливы — Адриан не шевелился. Он перестал дышать, его сердце не билось. Они заковали его в цепи — никто не сомневался, что он мертв, — и выбросили тело в море.
Несмотря на все, что я знал теперь об Адриане де Вилле, в моем сознании возникла ужасающая картина: я представил себе, что нахожусь на его месте. Вот я снова и снова возвращаюсь к жизни, но задыхаюсь от воды, хлынувшей в мои легкие, — и так будет повторяться целую вечность.
Казалось, лорд Варре понял причину моей бледности.
— Не нужно сочувствовать ему, — сказал он. — Адриан рассказал мне, что пришел в себя на следующее утро в маленьком домике, одном из многих, что разбросаны по всей Англии, где были заготовлены документы и ценности. Он позаботился о том, чтобы никто не смог обнаружить его убежищ. И вот, пока мои предки плясали от радости, полагая, что им удалось навсегда освободиться от Адриана, он лежал на удобной постели, а рядом оставался Призрак. У него началась лихорадка, но он отдыхал, терпеливо ожидая, пока она пройдет, и строил планы мести.
Лорд Варре замолчал. Прошло много минут, прежде чем он снова заговорил.
— Если вы прогуляетесь с Призраком по фамильному кладбищу, то найдете множество древних могильных камней, датированных одним годом шестнадцатого столетия. Любой из жителей расскажет вам, что в этих местах разразилась жестокая эпидемия чумы и лишь немногим удалось тогда уцелеть.
— Он был ее причиной?
— Адриан хвастался, что именно он принес сюда страшную болезнь.
— Из чего следует, что он отомстил и невинным?
— Погибли женщины, дети, мужчины, которые не имели ни малейшего отношения к заговору… записи того времени повествуют об их ужасных страданиях. Вскоре после того, как от чумы умерли глава дома и вся его семья, Адриан стал наследником и бароном и отказывал всем, кто молил о помощи своим близким. И хотя семейных документов, созданных до начала чумы, почти не сохранилось, существуют кое-какие письма и дневники, датированные более поздним временем. Из поколения в поколение передаются семейные предания о «Нашем Чудовище», как его стали называть. То, что я расскажу дальше, мне удалось узнать из этих историй, а кое-что поведал сам Адриан. Когда он вернулся сюда почти тридцать лет спустя, его гнев на жителей этих мест не угас. Теперь Адриан даже не пытался очаровывать людей. Он устраивал настоящие оргии, оскорблял женщин, жестоко обращался с детьми. Казалось, он получал удовольствие только в те моменты, когда причинял боль другим. Семья отослала всю челядь, чтобы защитить этих людей, и если бы Адриан не запретил, поступила бы так же с собственными женами и детьми. Лишь немногие самые верные и стойкие слуги решили остаться, чтобы хоть как-то помочь. Одного из них звали Уэнтворт.
— Предок вашего дворецкого?
Он улыбнулся.
— Да. Адриан чувствовал себя неуязвимым, но он был один, и семья ждала своего часа. Однажды ночью, когда он в очередной раз сильно напился — вероятно, вы заметили, как на вас влияет алкоголь?
Я покачал головой.
— Я люблю хорошее вино, как и всякий мужчина, но, если выпью слишком много, чувствую себя больным… — Я замолчал.
— Если вы переносите алкоголь, как Адриан, — спокойно пояснил лорд Варре, — то выяснится, что у вас «крепкая голова». Вам потребуется выпить очень много, чтобы спиртное начало действовать, после этого вы можете даже потерять сознание. Но вскоре вы придете в себя совершенно трезвым — вам будет грозить лишь легкий приступ лихорадки. Никакой головной боли или тошноты. Короче говоря, вы можете напиваться без малейших последствий.
— Пожалуй, меня такая перспектива совсем не вдохновляет, — сказал я.
Он улыбнулся.
— Вы не такой, как ваш предшественник.
— Вы хотите рассказать о втором нападении на Адриана?
— О да. На сей раз главную роль сыграла пятнадцатилетняя девочка, одна из самых красивых дочерей нашего дома, с волосами цвета воронова крыла. Она была его внучкой, но для Адриана это ничего не меняло. Он флиртовал с ней, словно родственных связей между ними попросту не существовало. Тогда она решила воспользоваться этим и призвала на помощь остальных домочадцев. Она была храброй девочкой, но боялась Призрака, и в ту ночь, когда Адриан сильно выпил и начал приставать к ней, попросила его отослать собаку. По непонятным для нас причинам Призрак с удивительной кротостью согласился.
Он замолчал и с нежностью почесал пса за ушами.
— Как только Адриан оказался достаточно далеко от места, где он запер Призрака, девочка подала сигнал. Негодяй снова попал в ловушку. На этот раз его тело сожгли, а пепел развеяли по ветру. Когда все вернулись в особняк, то были полны решимости покончить с Призраком, но девочка не позволила. Мне неизвестно, сумели бы они с ним справиться, ведь пес мог постоять за себя. Но девочка подошла к Призраку и сказала: «Ты ведь будешь защищать нас?» И отпустила его на свободу. Мужчины спорили с ней, но она не обращала на них внимания. И вновь пес без особых трудов отыскал Адриана, который пришел в себя живым и здоровым в одном из своих убежищ. Но по неизвестным мне причинам — он так и не открыл мне почему — он вернулся только после того, как девочка подросла, вышла замуж и умерла при родах. И с тех пор — с одним существенным исключением — всякий раз, когда он приезжал сюда, Адриан держался с неизменной вежливостью, вновь вспомнив о своих утонченных манерах. Обычно он, как я вам рассказывал, возвращался в разных обличьях, чаще всего представляясь кузеном из Европы, чей титул выше, чем у барона. Он мог вести себя требовательно и капризно, настаивал на особом отношении и лучших комнатах, но привозил собственных слуг, расплачивался за все расходы и никому не угрожал.
— За одним существенным исключением?
— Да, речь о его последнем визите. Он приехал сюда через две недели после Ватерлоо. Как всегда, был требовательным, но выглядел несчастным — больше не мог пить без ограничений и нуждался в сне.
