Но штукатурка была совсем свежей. В этом Джим мог поклясться.
– Я хочу посмотреть, что там внутри, – решительно сказал он. – Помоги-ка мне.
С явной неохотой Калеб подчинился. Они осторожно вытянули массивный саркофаг через отверстие в стене и бережно опустили на пол.
Склонившись над гробом, Джим велел старику посветить. Тот испуганно отпрянул, но потом дрожащей рукой взял фонарь и направил луч света на тяжелую каменную крышку.
Отыскав зазор, Джим вонзил в него острый конец молотка и с силой нажал на рукоятку. Металл заскрежетал о камень, но крышка не сдвинулась даже на миллиметр. Джим налег всем телом – и деревянная ручка не выдержала.
Швырнув обломки на пол, он обратился к Калебу:
– Пойдем. Здесь нужно что-нибудь покрепче.
Старик облегченно перевел дух и заспешил наверх вслед за ним.
День угасал. Джим с удивлением понял, что близится вечер. Пожалуй, он слишком увлекся. Но теперь нужно довести дело до конца. Интересно, вернулась ли миссис Биддалф? Хотя, будь она дома, непременно услышала бы их шаги и выглянула посмотреть, что происходит. Джим встревожился. В сумерках по разбитым дорогам острова ездить небезопасно – слишком легко упасть. Но миссис Биддалф живет здесь не первый день, за это время она должна была научиться ездить на велосипеде.
– У тебя есть какие-нибудь инструменты? – обратился он к Калебу.
Под меркнущим небом они направились к сараю возле конюшен. Там Джим взял более увесистый молоток, зубило и тяжелый лом.
– Сэр. – Калеб облизнул пересохшие губы. – Простите, что я осмеливаюсь вмешиваться, но, может, лучше все оставить, как было? Есть вещи, которых не стоит касаться…
Джим не стал обращать внимания на его слова. Он твердо решил вернуться в подвал и выяснить, кто же лежит в каменном гробу.
Вдвоем они вошли в дом.
Подвальная дверь была открыта.
Джим замер, уставясь в зияющий проем. Он отчетлив помнил, что закрыл дверь перед уходом. Глянул на Калеба: было ясно, что тот тоже это помнил.
Джим метнулся вниз по ступенькам.
Когда, запыхавшись, он подбежал к гробу, крышка была закрыта. Еще закрыта.
Или уже.
Рядом шумно дышал Калеб. Он испуганно озирался по сторонам – как будто хотел убедиться, что в темных углах подвала никто не прячется, – готовый при первом же намеке на опасность рвануться наверх с юношеской прытью.
Джим медленно водил по полу лучом фонаря. Вот луч скользнул по следам в пыли, миновал их и, спохватившись, снова вернулся. Рука Джима, держащая фонарь, замерла.
Следы были свежими. На полу отчетливо выделялись огромные отпечатки волчьих лап.
Калеб издал слабый стон и сжал рукоятку молотка так, что у него побелели костяшки пальцев.
Отпечатки вели прямо к ступенькам и там терялись в путанице следов, оставленных Джимом и Калебом. Медленно, постепенно убыстряя шаг, Джим двигался по ним. Торопливо взбежав по ступенькам, он выскочил в коридор.
На полу холла ему померещились темные пятна. Похоже, они вели к парадной двери. Твердым шагом направившись к ней, Джим рывком распахнул ее.
Калеб, едва поспевавший за ним, повернул в холле выключатель, и в открытую дверь хлынул свет, озарив кусты и темный силуэт, внезапно шагнувший им навстречу. Джим инстинктивно заслонился рукой, но тут же опустил ее.
– Миссис Биддалф?
– Да?
Теперь он заметил и ее велосипед, прислоненный к стене. В руках она держала какие-то пакеты. Калеб, протиснувшись мимо Джима, поспешил подхватить их у нее.
В кустах раздался слабый шорох – или почудилось? Это мог быть и ветер. Джим поводил лучом фонаря по густой листве. Она едва слышно шелестела. Но листья этих кустов трепетали даже в безветрие.
– Что случилось? – спросила миссис Биддалф.
– Вы ничего не видели… никто не выбегал?
– Нет. – Она недоуменно смотрела на него, слегка склонив голову набок. – А в чем дело?
Все это было слишком нелепо и фантастично, чтобы рассказать ей. Да и не следовало понапрасну ее пугать.
– Ничего, все в порядке, – произнес Джим после краткой паузы. – Входите.
Когда дверь за ними закрылась, он испытал облегчение. Но если эта тварь смогла выбраться наружу, она сумеет и вернуться, когда ей заблагорассудится.
Сложив пакеты на стол в холле, Калеб незаметно удалился. Дейдра, перебирая свертки, рассмеялась:
