– Какие еще нужны доказательства! У тебя есть внебрачный сын, и ты упрятал его в сиротский дом!
– Я выиграю процесс! И это будет твоим концом! Подумай, прежде чем что-то начать. Предупреждаю, процесс кончится для тебя плохо!
Оба мы прекрасно понимали, что не будет никакого судебного процесса.
– Фу, Рено, ты просто жалок! Ну хотя бы попросил меня, разозлился или назвал бы проходимцем!
Поль начал раздражаться.
– Если ты будешь продолжать в том же духе, Сакс, ты об этом пожалеешь. Ты поплатишься за все.
– Ну еще бы! Я уже не раз слышал, что мы, газетчики, за все поплатимся.
– Я обещаю тебе это!
– Другие тоже обещали! Я имею в виду – они все это себе представляли в своих мечтах, в своем воображении! И ничего… Если бы мы боялись вас, мы бы не были журналистами. Смысл нашей работы – обезвредить таких, как ты, лишить вас власти. Ибо те, кто дал вам эту власть, прочтут нашу газету и поймут: нет дыма без огня, пусть даже не все здесь правда. А уж в данном случае огня хватает!
Поль разом сменил тон.
– Послушай… – сказал он тихо. Он принялся умолять меня.
– Ничего не выйдет, старина! – твердо стоял я на своем.
Он перепугался до смерти.
– Хорошо, – бормотал Поль, – я в твоих руках. Ты хочешь, чтобы я молил тебя о пощаде? Смотри, я делаю это. Я умоляю тебя, Пьер, умоляю!
Впервые он назвал меня по имени. Я еще не видел более жалкой картины.
– Ты ведь сам говорил, что существуют правила игры, и что ты со мной тоже не стал бы церемониться. Помнишь?
Однако он не сдавался.
– Я прошу не за себя!
– За кого же? За тестя?
– Нет.
– За кого?
– За Жаклин.
– Не вмешивай в это дело Жаклин! – заорал я в бешенстве.
До чего же омерзительно было слышать, как он упоминает в этой ситуации имя жены!
– Ты же говорил, что ненавидишь мелодрамы.
Я вдруг осознал, что жена Поля, по всей вероятности, даже не знает о существовании его внебрачного сына.
– Ты женился, даже не сказав жене о том, что у тебя есть сын?
Поль опустил глаза.
– Да. Моя жена ничего не знает. Я сотни раз хотел рассказать ей об этом, но не смог, у меня просто не хватило духу. Прошу тебя, не сможешь ли ты сделать так, чтобы не вмешивать в это дело Жаклин?
Я подошел к окну. В какой-то момент я заколебался, но вдруг вспомнил, как он сказал о жене Дювивье: «Лучше бы она пораньше узнала о подвигах своего мужа. Все в конце концов выходит наружу».
И тут вошла Жаклин.
– О, ты здесь! – воскликнула она. – Поль, тебя к телефону.
Увидев меня, она почему-то испугалась и явно не знала, как ей себя вести со мной.
– Не обращайте на меня внимания, – буркнул я и поспешил удалиться».
5
– Итак, подведем итог, – сказал Маркус. – Вы сообщили этому человеку, что знаете о существовании его внебрачного сына и собираетесь опубликовать по этому поводу серию репортажей в вашей газете?
– Да.
– Он испугался и стал предлагать вам деньги, а потом просил отказаться от этой публикации?
– Именно так.
– Вы подумали сначала, что он боится потерять свое доброе имя и не хочет, чтобы об этой истории узнала жена?
– Верно.
– Расскажите, почему вы решили не печатать репортажи и обратились в полицию.
По морщинкам, набежавшим вокруг глаз Рено, Маркус понял, что тот слушает очень внимательно.
«Это как раз то, что ему хочется знать больше всего, – подумал инспектор. – Поль Рено хочет выяснить,
