Однако у нас есть человек, который может все это прояснить.
— Кто? — спросил комиссар сердито.
— Генрих Пфорц, шофер! Он сидел в машине рядом с тем неизвестным господином, он вместе с ним взял напрокат «фольксваген» и вместе с ним отправился к домику в горах.
— Вы полагаете, что это был Эмиль Бор?
— Да. Давайте мы завтра утром наклеим Бору черную бородку, нарядим его в черный костюм и, вручив ему эту трость, покажем Генриху Пфорцу.
— Пожалуйста, если вы считаете это нужным, — согласился комиссар.
20
На следующее утро, когда Генрих Пфорц вошел в кабинет комиссара Мюллера, он увидел впечатляющую картину: у одной стены рядом с комиссаром стоял Пьер, у противоположной — Эмиль Бор с маленькой бородкой в черном костюме, со старинной тростью в руке.
— Скажите, это тот человек, который заставил вас пойти с ним арендовать «фольксваген», а затем запер в горном домике? — грозно спросил комиссар.
Генрих Пфорц, в своих негнущихся сапогах, в темно-сером костюме, с гладко выбритыми щеками и тщательно прилизанной шевелюрой, вытянулся в струнку, выкатил глаза.
— Нет, — сказал он после некоторого раздумья. — Это не он.
— Вы уверены? — спросил Пьер.
Пфорц кинул на него свирепый взгляд.
— Вы хотите знать, тот ли это человек, который напал на меня? Это не он. Больше я ничего не могу вам сказать!
— От вас больше ничего и не требуется, — сердито бросил комиссар.
— А я уверен, что это он! — возмутился Пьер.
— Да я этого человека сроду не видел, — упрямо повторил Пфорц.
— Можем мы привезти на опознание остальных задержанных? — спросил Пьер.
— Вы полагаете, что Валерию мог убить кто-то другой из этой компании? Тогда получается, что убийц было двое.
— Да, многовато, — Пьер разочарованно вздохнул.
— По-моему, даже слишком много, — сказал комиссар. — Не так уж часто ради денег люди становятся убийцами. Нанять убийцу — дорогое удовольствие, и только очень крупные банды гангстеров могут позволить себе нанять двоих.
— Давайте все же для большей уверенности проведем эксперимент, — предложил Пьер.
Оставив Бора под охраной полицейского, они направились в тюрьму. Там привели на опознание Алдо Вейса, двух парней, ездивших на «БМВ», еще двоих, стороживших дом Филипа на Парк-аллее, швейцара из ресторана, который пытался нажать звонок и предупредить Алдо Вейса, а также кельнера, не разрешавшего им войти в ресторан, у которого при обыске нашли пистолет.
Опознание ничего не дало. Генрих Пфорц упрямо тряс головой и всякий раз заявлял: «В жизни не видел этого человека». При этом он держался настолько нагло, что комиссар в конце концов не выдержал и разозлился.
— Мы еще проверим, правда ли все то, что вы нам вчера наболтали. Прежде всего выясним, запирал ли вас этот неизвестный злоумышленник в горном домике. Если правда, что он прикручивал шурупами дверь и ставни, то там должны были остаться дырочки.
— Безусловно! — сказал Пфорц.
— Если я попрошу вас отвезти нас к тому домику, вы, разумеется, станете говорить, что не сможете найти дорогу?
— Нет, я уверен, что найду дорогу! — воскликнул Пфорц. И охотно доставлю вас туда. Хотите поехать сейчас же?
— Да, хочу, — проворчал комиссар. — Только нечего задирать нос!
Они вернулись в полицейское управление, и комиссар вызвал помощника.
— Буш, поезжайте сейчас же с этим человеком в горы. Дорогу он вам укажет. Там есть небольшой домик. На двери и ставнях должны остаться дырочки от шурупов. Проверьте, есть ли они там, и доложите мне.
— Слушаюсь! — вытянулся Буш.
Буш с Генрихом Пфорцем уехали.
— Пфорц лжет! — сказал Пьер.
— Тем хуже для него, если этих дырочек там не окажется.
— Нет, я не это имею в виду. Думаю, что дырочки от шурупов там есть. Пфорц лжет в другом. Мне кажется, он опознал Эмиля Бора. Только я никак не могу понять, почему он лжет. Может быть, боится? Или работает на них? К сожалению, у меня нет никаких доказательств, просто этот тип не внушает мне доверия...
Он хотел еще что-то сказать, но в это время вошел инспектор, который принес заключение лаборатории по поводу пистолета Алдо Вейса. В заключении говорилось, что выстрелы, которыми были убиты Отто фон Далау и Валерия фон Далау, были сделаны именно из этого пистолета.
— Как? Оба убийства? — воскликнул Пьер удивленно. — Значит, все же подтвердилось? Один и тот же пистолет в обоих случаях!
Комиссар Мюллер тоже был ошеломлен.
— Просто не верится! — произнес он с мрачным видом. — Эксперты не могут ошибиться?
Он позвонил в лабораторию и попросил подозвать сотрудника, проводившего экспертизу.
— Вы уверены, что оба выстрела произведены из пистолета одной марки? — спросил он.
— Я уверен не только в этом, — ответил эксперт. — У меня есть доказательство, что в обоих случаях использовался именно пистолет Вейса. В его стволе с правой стороны имеется дефект в нарезке — маленькая зазубринка, которая отчетливо видна под микроскопом. На поверхности пуль мы под микроскопом обнаружили царапинки, оставленные этой зазубринкой. Я сделал увеличенные фотографии обоих пуль — той, что была извлечена из тела Отто фон Далау, и той, что была в теле Валерии фон Далау. Я подошлю вам снимки. Царапинки на обоих пулях совершенно идентичны, вы сами в этом убедитесь.
— Интересно, — сказал Пьер, когда комиссар положил трубку. — Значит, использовалось все-таки одно оружие! Один и тот же пистолет, который лежал в столе Алдо Вейса! И скорее всего, один и тот же палец нажимал на спусковой крючок.
— Ну, я бы сказал, что это довольно смелое предположение! — сердито бросил комиссар. — Ты упорно продолжаешь отрицать, что Отто фон Далау имеет отношение к убийству Валерии. А я в это верю! Отто фон Далау замешан в ее убийстве! Не могла же она быть одновременно убита и Отто фон Далау и Эмилем Бором!
Пьер удивленно посмотрел на комиссара.
— А кто это утверждает? — спросил он.
— Что именно?
— Последнее. Я имею в виду твою последнюю фразу.
— Я, я это утверждаю! Валерия не могла быть убита одновременно Отто фон Далау и Эмилем Бором.
— Могла! — воскликнул Пьер. — И мы установили это, Ганс! Мы это практически уже доказали!
— Ты с ума сошел! — Комиссар смотрел на него в упор.
Пьер схватил телефонную трубку и набрал номер писательницы Лизы Трех.
— Алло? Доброе утро, мефрау. Это говорит Пьер Валенс. Помните, вчера я был у вас... Хорошо, да, спасибо. Могу ли я вас спросить об одном пустяке?.. Не будете ли вы так добры, повторить еще раз, что
