позволит отдать компанию в чужие руки. Начатый дедом семейный бизнес должен оставаться таковым и впредь. Компания не должна перейти к… К Эдди.
Девушка невольно покраснела при воспоминании о его теплой мускулистой груди, к которой она прикасалась щекой прошлым вечером. О чем, черт возьми, она думает?! Девушка глубоко вздохнула. Да. Ревность снова и снова жгла ее изнутри. Ей не давало покоя осознание того, что ее родители всегда мечтали о таком сыне как Эдди, а вместо этого им приходилось мириться с дочерью-трусихой. Мария всегда хотела, чтобы родители гордились ею так же, как они гордились этим парнем, но, видно, этому желанию никогда не суждено сбыться.
Разумеется, ее родители рады продать компанию Эдди. Они наверняка рассматривали это как передачу дела следующему поколению, а ее даже не принимали в расчет.
Ну хватит! Она уже взрослая, и не ей не следует обращать внимание на детские обиды. Личность покупателя не должна иметь значения. Но почему она с таким негодованием воспротивилась продаже компании именно Эдди?!
Девушка отбросила одеяло и потянулась за халатом. Ладно, не столь уж и важно, какие причины толкнули ее этот шаг. Она дала слово и теперь не время отступать.
Раздался быстрый стук в дверь, и, не дожидаясь разрешения, Ник появилась на пороге ее спальни с подносом в руках.
— Доброе утро, — приветствовала ее подруга.
— Доброе утро, — отозвалась Мария. — Кофе в постель? С чего бы это? Неужели ты пролила краски на мои рисунки?
Ник протянула ей кофе. У нее был озабоченный вид, но глаза по-прежнему излучали живой интерес.
— Надеюсь, ты убедилась в мудрости старой пословицы «Утро вечера мудренее» и сейчас видишь все в совершенно ином свете, правда? Ты ведь не собираешься и в самом деле проходить через все эти глупые испытания?
Мария состроила скорбную гримасу.
— Боюсь, что мне придется это сделать.
— О боже!
— Отступать поздно.
— Проклятье! — воскликнула Ник с восхищением. — Ты серьезно?
Мария сделала глоток горячего кофе и постаралась выдавить улыбку.
— Серьезно. Как насчет моральной поддержки? Не хочешь присоединиться ко мне? Мы могли бы держаться за руки до тех пор, пока не раскроются наши парашюты. Если, конечно, они вообще раскроются.
— Не-а, — отказалась Ник. — Но я согласна смотреть на тебя с земли. И обещаю приносить тебе цветы в больницу.
Мария улыбнулась.
— Боюсь, если парашют не раскроется, я попаду вовсе не в больницу.
— Ну тогда я принесу цветы тебе на могилку.
— Ник! — возмутилась Мария. — Откуда в тебе столько жестокости?! От твоих слов меня просто в дрожь бросило!
— Прости! Черный юмор. Все любители приключений так шутят. Ничего не поделаешь, тебе придется привыкнуть к этому. Без этого просто не обойтись, когда приходится постоянно сталкиваться с опасностью.
— О, да неужели? Да что ты вообще знаешь о любителях приключений?
— А мне это совершенно ни к чему. Я ведь не собираюсь рисковать жизнью ради того, чтобы насолить своему бывшему возлюбленному. И не надо разуверять меня в обратном, я все равно не поверю.
Мария припарковала автомобиль на стоянке рядом с библиотекой. Ей с трудом удавалось избегать столкновения с людьми и предметами, так как все ее мысли были целиком заняты предстоящими событиями.
Прежде всего ей нужно позвонить родителям и попросить их, чтобы они подобрали ей хорошего инструктора. Когда-то она знала всех сотрудников компании, но с тех пор прошло столько времени, что сейчас она вряд ли кого-нибудь узнает.
Ей нужен человек, который научил бы ее всему необходимому и, кроме того, не боялся иметь дело с истеричкой.
Слава богу, сегодня пятница. До понедельника ничего страшного не случится.
У нее есть куча времени, чтобы свыкнуться с мыслью о прыжке и постараться избавиться от нервического состояния, которое беспокоило ее с прошлого вечера.
Кроме того, пятница была ее любимым рабочим днем. В этот день на один час в библиотеку приходили дети, и она читала им историю о Мариусе, показывая первые наброски персонажей. Это поможет ей хоть немного отвлечься.
Сейчас, когда главный герой ее рассказа обрел душу Эдди, у Марии наконец-то появилась возможность запечатлеть его на бумаге, но этот озорник никак не хотел материализоваться. Она провела полночи без сна в глазу, стараясь сделать хоть несколько набросков. Но ничего не получилось. Как было бы хорошо, если бы Эдди согласился позировать ей. Но, после того что произошло, об этом не могло быть и речи.
После полудня зазвонил телефон. Мария машинально схватила трубку, продолжая водить карандашом по бумаге в надежде, что на этот раз образ Мариуса не будет таким размытым.
— Нам нужно поговорить, — раздался знакомый голос.
Девушка едва не выронила телефонную трубку.
— Эдди?
— Да.
— Откуда ты узнал номер моего рабочего телефона?
Пауза.
— С помощью черной магии.
Она вздохнула.
— Тебе его дали мои родители, — с горечью осознала она. — Извини. Я просто не ожидала услышать твой голос.
— Давай вместе выпьем по чашечке кофе после работы.
Мария нахмурилась. Это звучало скорее как приказ, чем как приглашение.
— Зачем?
— А почему бы нет?
Она постучала шариковой ручкой о поверхность стола. Отчаяние снова обрушилось на нее ударной волной, а чертовски сексуальный голос Эдди обволакивал ее, лишая решимости отказаться.
— Тебе ли не знать, что ты один из тех людей, с которыми мне сейчас меньше всего хотелось бы встречаться, — заявила девушка, собравшись с духом.
Еще одна пауза, которая заставила ее пожалеть о том, что она не прикусила вовремя свой язычок.
— Понимаю, — наконец-то пробурчал он. — Ты выбрала меня на роль отрицательного персонажа?
— Давай обойдемся без сарказма.
— Старое кафе на Нортон-стрит знаешь?
— Что?
— Это в паре минут ходьбы от места твоей работы, верно?
— Да, но…
— В пять часов?
Она нервно сжала губы.
— Ты у нас командуешь, Эдди.
