Связанные кровью

много чего. Пуэрториканка, афроамериканка, ирландка — сам называй, все это течет во мне.'

'У тебя есть семья поблизости?'

'И не сосчитать. Они все живут в Квинзе. Моя мама, сестра Ленора. У сестры трое замечательных детишек.' Улыбка исчезла с ее лица и грусть, которую он уже видел в библиотеке, вернулась снова, как туча, застелившая луну. Она склонилась над своей кружкой.

'Что тебя сегодня так беспокоит, Мадлена?' Он не использовал никакого влияния в этот раз, так, как это было бы неэтично со стороны потенциального супруга, хотя и трудно было устоять перед искушением в одну попытку вытянуть всю правду.

Одной рукой она сделала жест 'ничего такого', и повернулась лицом к камину. Огонь отобразился в линзах очков и скрыл ее глаза. Он подумал, что она не ответит, но потом она тихо произнесла, 'Большие перемены — это трудно, знаешь ли? Сегодня вечером начинается отсчет больших перемен для меня. Все будет хорошо, я это знаю. Просто это реально, прямо сейчас, и ничего не воротишь назад, и я уже скучаю по некоторым вещам. Что очень глупо.' Она сделала большой глоток и снова повернулась лицом к нему. 'Честно, я в порядке.'

Грегори было трудно поверить, что она говорит об отпуске.

Она снова напряглась и подняла бровь. 'Не смотри на меня так, Фостин. У тебя могут появиться морщины.'

Хрупкая оболочка, и сладкая внутри. Он бы уже давно обо всем догадался, если бы она так не преуспела в мастерстве раздражать его.

Как сейчас.

'Итак, лорд Мрачность, расскажи что-нибудь.' сказала она. Это был приказ с расчетом вывести его из равновесия. Но он уже сконцентрировался на ней, и одарил ее своей самой располагающей улыбкой.

'Что ты хочешь знать?'

В этот миг лицо ее загорелось озорством. Она хотела узнать, был ли он вампиром, но он сомневался, что ей хватит духу спросить прямо.

'Почему бы тебе не рассказать о своей семье?'

Потому что у вампиров нет семей? 'У меня есть два брата, оба живут в городе. Предки в Бруклине. Такое ощущение, они живут там уже вечность. В Кенсингтоне, за парком. Там я и вырос.'

Он наблюдал, как она воспринимала его слова. Нет, он не родился в 1725 году сыном среднего шотландского помещика. Извини.

'А ты…. В близких отношениях с семьей?'

Не-а, его не сотворил какой-то древний Носферату и не проклял его блуждать по канализациям в мучительном одиночестве. Ма и Па Фостины зачали его старым добрым способом, но ему не хотелось над этим долго думать.

'Да, все мы очень близки. Мои предки — замечательные, оба они очень…. Из Старого Мира. Мы с братьями в очень тесных отношениях. Мы ругаемся иногда, не без этого, но они знают, я все сделаю ради них.'

Выражение на ее лице заставило захотеть разбиться в ту же секунду. Она думала, что уже раскусила его, и теперь пыталась поменяться ролями. Боже, как ему нравилось дразнить ее. Но в этом было ее преимущество. Это было хорошим знаком, что разум ее открыт для существования этого мира — одно препятствие, с которым ему не придется столкнуться — но она была переполнена дезинформацией о вампирах, и это нужно исправить.

Она долго и пристально на него смотрела, прикусив при этом щеку изнутри. Она, почему-то, напомнила ему стрелка. 'Какое твое любимое блюдо, Фостин?'

Он закинул голову назад и рассмеялся. Пол пинты лагера сделали свое дело.

Мадлена триумфально ухмыльнулась. 'Ну же, Фостин. Ты просто должен ответить.'

Ответ был ты. Ее кровь жизни, вот все чего он хотел, и в чем нуждался. Если они соединятся, первые несколько недель он будет понемногу кормиться от нее каждый день, и не будет нуждаться в большем. Вкушая ее кровь, он познает всю ее душу, ее кровь завладеет его телом и они будут связаны навечно.

Но он этого не сказал. Для первого свидания слишком много информации. Он нахмурился, как будто обдумывал вопрос. 'Что-то среднее между кровью девственницы и кровью ребенка.'

Ее челюсть отвисла. Это того стоило, увидеть ее с таким выражением на лице. Она получила, что хотела и не знала, что с этим делать. Когда она вновь заговорила, то каждое слово произносила отдельно. 'Ты — меня- разыгрываешь.'

'Ты права, разыгрываю.' Уже появилось недоверие на лице. 'Дети не стоят тех усилий, а с девственницами скучно.'

Теперь она уже смеялась, и даже захлопала в ладоши от удовольствия. 'Мне всегда было интересно — всегда хотелось узнать — это просто фантастически! Ты не прикалываешься надо мной? На самом деле? Скажи, а оборотни тоже существуют? Демоны? Ты можешь превращаться во что пожелаешь? Ты мертв?'

Грегори ухватился за последний вопрос, как за последний вагон уходящего поезда. 'Мертвый? Как бы я тогда управлял клубом, если был бы мертвым?'

'Неживой, я имею в виду.'

'Нежить. Я, блин, ненавижу этот термин. Ты либо живой, либо мертвый, и разница вполне очевидна. Быть неживым — то же самое, что быть чуть-чуть беременной. А такое невозможно.'

'Мне хочется верить, что существуют все виды промежуточного состояния, места, о которых мы ничего не знаем, или не понимаем.'

'Может и существуют такие миры, Мадлена, но я о них ничего не знаю.' Пока он говорил, то заметил, как на нее накатила грусть новой волной. Он сделает все, чтобы вернуть ее улыбку, но не знает, что сказать.

К счастью, печаль длилась недолго, пока любопытство не достигло своего апогея. 'А твои братья… тоже?'

'Ага, вся семья.'

'Значит, ты таким родился? Это…наследственное?'

'Совершенно верно. Мы все натуральные. Даже органические, если так можно выразиться.'

Улыбка вернулась. Хвала Господу Богу. 'Вау. Только представь, кучка проголодавшихся маленьких вампиренышей. Какой кошмар должно быть.'

Грегори закатил глаза, когда несколько воспоминаний всплыли в его памяти. Алекс струей извергает целую пачку попкорна на их тетю Софи. Или, как Михаил тащит миссионера — мормона домой, планируя спрятать его в их комнате и использовать в качестве удобной закуски. Грегори предпринимает неудачные попытки полететь. Но это было по вине Михаила. 'Поговори на эту тему с моей мамой. Она немного того, и наверное по этой же причине.'

'Когда — '

'Эй, мне кажется, сейчас моя очередь задавать вопрос.'

Все эти разговоры о вампирах, оказывается, превратились для Мадлены в приманку, а ему не хотел выдать все свои козыри зараз.

'Еще один вопрос.' Щеки ее зарделись. 'Когда мы вместе, тебе хочется…. не знаю, как правильно выразиться.'

'Попробовать тебя.' Его голос звучал так хрипло, что ему стало стыдно, но он знал, что от нее ничего не скрыть. 'Да. Но я сделаю это, если только ты сама попросишь. Это не будет так, будто я тебя убью, или что-то в этом роде. Ничего такого, как это показывают в паршивых фильмах. Все будет…красиво.'

'Понятно.' Она еще сильнее покраснела. Он должен быть польщен, видя ее такой потрясенной, но был настолько смущенным, или стесненным, или что бы это ни было. Не было приятно вовсе. Он чувствовал себя развратником за то, что так сильно желал ее.

'А сейчас, можно мне задать свой вопрос?' спросил он и она легким жестом руки дала согласие, все еще держа свой взгляд прикованным к пиву. 'Ты не хотела бы встречаться с вампиром?'

В ответ она разрыдалась.