Глава 5
'Мадлена?'
Вампир или нет, а Фостин был, как и любой другой мужчина — слезы его пугали. Она посмотрела в его лицо, такое раненное и беспомощное перед глазами плачущей женщины, и знала, что, в некотором смысле, ему даже хуже, чем ей.
'Прости меня.' Она пыталась остановить слезы. 'Просто, день был очень долгим, и я устала. Я бы хотела вернуться домой.'
'Конечно.' Он достал свой телефон. 'Хани? Отправишь машину к бару Оу- Салливан на углу Мэдисон и Ист -41? Все нормально? Позже.'
Когда он закончил разговаривать по телефону, между ними воцарилась мертвенная тишина. Почему он должен быть таким замечательным? Даже если он и не тот чертов
'Мы можем подождать на улице? Мне нужен свежий воздух.'
Больше походило на то, что она хотела поскорее спрятаться от его глубоко посаженных и вопрошающих глаз.
На улице неловкость продолжалась. Они шаркали ногами по обочине, белые клубы дыхания зависли между ними. Слезы все еще лились ручьем. Она промокнула глаза и вытерла нос своим шарфом, но, все же, решила ехать домой. Холодный сырой ветер продувал насквозь.
'Прости меня.' Он засунул руки в карманы. 'Я знаю, это слишком много, чтобы принять все, вот так сразу.'
'Дело не в тебе!' она рыдала, расстроенная, и знала, что так говорят именно тогда, когда все с точностью до наоборот.
'Иди сюда, стой здесь.' Взяв за плечи, он прислонил ее к стене паба, а сам закрыл своим телом от ветра. Это было так мило. Ей захотелось упасть прямо там, и потом, и покончить со всем этим. Он убрал волосы с ее лица, пытаясь заправить их за уши. 'Объясни мне, что все это значит.'
'Я уже сказала, я не хожу на свидания. Я не могу ни с кем сейчас встречаться.'
Фостин кашлянул, чтобы прочистить горло. 'Э, может тебе следует узнать, что вампиры не болеют. Мы не переносчики болезней и сами заразиться не можем.'
Мэдди моргнула сквозь слезы, думая, что для него было как-то странно говорить об этом. Потом до нее дошло. 'Господи, Фостин! У меня нет никакого герпеса — или еще чего хуже.'
Он раскинул руки в стороны. 'Ну, а, что прикажешь думать, когда я знаю, как сильно ты хочешь меня? Почему статистически?'
'А, так ты
Глупо было сказать такое, несомненно, и она должна была предвидеть, что может из этого получиться. Она узнала это выражение голода на его лице — такое же было и в такси, когда он прямо- таки налетел на нее — и вытянула руку, упершись ему в грудь. Казалось, этот жест был малозначительным, чтобы устоять на его пути.
'Нет,' прошептала она. 'Пожалуйста.' Она просто не может принять это.
Очень нежно, очень осторожно, он протянул руку через ее блокирующий жест, снял ее очки и засунул в свой нагрудный карман.
'Не надо.' Новая слеза скатилась по ее щеке, горячая, в отличии, от ее кожи.
'Я должен познать всю тебя, Мадлена.'
Приятная дрожь в ответ на его слова прошлась по всему телу. Он снял ее берет, и засунул его в другой карман. С продолжающейся, бесконечной нежностью, он чертил своими пальцами линии по ее лицу и шее. Затем сомкнул свои руки вокруг ее шеи и поднял их, собирая волосы наверх и укладывая на макушке.
Где-то между снятием очков и жгучими слезами, она могла видеть с трудом, но его взгляд согревал ее кожу. Он повернул ее лицо сначала в одну сторону, потом в другую. Зубы ее стучали, а внутри так мутило, что она подумала, что может вырвать прямо ему на обувь. Это послужит ему правильным уроком.
'Ты выглядишь, как королева,' прошептал он. Все еще придерживая ее волосы наверху, он нагнулся и поцеловал ее. Только один поцелуй. Волшебный поцелуй принца.
О, Боже, ее бедное сердечко, теперь оно было разбито всеми возможными способами. 'Грегори, я очень хочу. Но не могу.'
Он поцеловал ее веки и поймал слезы кончиком языка. Но, когда вернулся к ее губам, то больше не был таким нежным. Каждый поцелуй был, как полыхающее пламя. Ответное желание уже свободно возродилось в ней и дрожание прекратилось. Руки ее заскользили вверх по его груди и обвились вокруг шеи. Его кошачий язык ворвался сквозь ее губы, и она слизала с него привкус соли. Она не была настолько взбалмошной, чтобы не понимать, что совершает ошибку. Это — катастрофа, без всяких сомнений. Но это не имело никакого значения. Ничто ничего не значило, когда она целовалась с Грегори Фостином.
Она понятия не имела, как долго они целовались, но потом до нее донесся тихий шум мотора и слабое мерцание фар.
Грегори оторвался от ее губ, чтобы проложить путь из поцелуев до подбородка и дальше к уху. Он прошептал ей прямо на ухо, 'Машина уже здесь. Что ты будешь делать?'
Пока она думала над вопросом, его язык играл с мочкой уха, извиваясь вокруг нее, давая понять, что единственно правильное решение, принять холодный душ и выпить никогда не найдет выхода из коробочки с надписью ‘’предложения’’.
'Ммм?' Теперь он покусывал ее горло. 'ням-ням?' Мерзавец знал, что она не могла сказать ему нет. Она запустила пальцы в его волосы, на удивление такие шелковистые, и погладила затылок, широкий и сильный, желая почувствовать его голым в своих объятиях. Не заслужила ли она одно последнее легкомысленное желание?
'То, что я говорила — в силе.' Как она заставила клетки мозга шевелиться, она понятия не имела. 'У меня не может быть никаких отношений, ни с кем.'
О, ему это совсем не понравилось. Она выпрямилась и поправила его бровь своей рукой. 'Но, мне бы хотелось провести эту ночь с тобой. Только эту ночь.'
Это было ужасно. Она говорила, как настоящая сучка, но она могла предложить лишь это. Глаза Грегори метались по ее лицу туда — сюда. Один Бог знал, что он в ней увидел. Почему он вообще беспокоился? Может это разозлит его, и они оба будут спасены.
'Я согласен,' произнес он, и она почти рассмеялась вслух. Все безнадежно. 'У тебя, или у меня?'
Все это было не по настоящему, или нет? 'А где ты живешь?'
'В Танжире.'
Интригующе. 'Вези меня туда.'
Было легко не думать о будущем. Легко раствориться в Грегори Фостине. Шофер вез их в клуб, пока они зажигали на заднем сидении. Мэдди не волновало, что этот незнакомец слышал ее тяжелое дыхание и мог видеть, как они лапали друг друга, в зеркале заднего вида.
Поездка, казалось, совсем не заняла много времени, но, как только они высадились перед клубом, и кто-то открыл дверь для нее, она поняла, что ноги ее превратились в желе. Грегори подошел и поднял ее на руки, как в первую их ночь вместе.
Устойчивый пульсирующий ритм музыки доносился из клуба. Она пошарила в его нагрудном кармане и нашла свои очки. Линия модно одетых парней и девушек материализовалась на тротуаре, они курили, и таращились на нее с озадаченным видом.
'Ты не должен меня нести, правда, я сама могу идти.' Но ей нравилось быть в его объятьях, и на
