Вместо ответа, она повернулась, чтобы приласкать его, и прикоснуться своими губами. Если бы он знал, как расшифровать этот жест, то прочитал бы в нем ответ — ее извинения, ее сожаления. Их языки извивались вместе недолго, он оставил ее губы и прошелся поцелуями по горлу, ощущая ее сбивчивый пульс. Ее глаза закрылись.
Нужно заканчивать с этим.
Мэдди открыла глаза. То, что она увидела в зеркале, шокировало. Она даже не узнала себя. Смущенная, она опустила глаза к полу, но она должна взглянуть еще раз, только чтобы понять, что увидела.
Голова Грегори была, как тень, за ее шеей. Очарованная, она подняла руку и погрузила свои пальцы в его темные волосы. Женщина, с томным взглядом в зеркале, сделала тоже самое — женщина, которая выглядела так, будто могла трахнуть целую армию и попросить еще, женщина с меткой вампира вокруг шеи.
Грегори поднял голову и утвердительно кивнул, встретившись с ней взглядом в зеркале. 'Теперь ты понимаешь, кто ты. И еще ты удивляешься, почему я так хочу тебя?'
Его руки направились вниз по животу. Страстно желая его прикосновения, она расставила ноги, его пальцы проскользнули в ее щель. Конечно же, она была мокрой, такой мокрой, каким может быть лишь Ниагарский водопад. Первый скользящий толчок почти заставил ее кончить. Беспомощная, она дрожала в его руках, пока он играл с ней так, будто знал все ее секреты.
'Ты чертовски горячая штучка. Так и хочется высосать тебя полностью,' прорычал он ей на ухо. 'Я хочу тебя всю, Мадлена, и рано или поздно, я получу то, что хочу.'
'Ты не сможешь.'
Сердце ее вылетало из груди, голова кружилась. Она не знала, собирается она кончить, или умереть, или то и другое вместе.
Рыча, он наклонил ее голову так, что она склонилась над раковиной. 'Расставь ноги.'
Но он не сделал то, чего она ожидала. Взамен, Грегори опустился на колени и вознаградил ее за минет.
Он раздвинул ее ягодицы шире и принялся жадно лакать своим кошачьим языком вокруг ее отверстия. Он сосал и кусал ее задницу, пока слюна не потекла горячей струей вниз по ее щели и не залила ее киску. Мэдди вцепилась в раковину, стараясь удержаться на ногах, зная, что он поставит ее на колени.
Это было мучение.
'Трахни меня,' умоляла она. 'Пожалуйста.'
В ответ, он расставил ее ноги еще шире и принялся изучать своим языком. Языком, который нужно запретить. Он хлебал и засасывал ее нежную плоть, пока его длинный палец ласкал ее точку G. Она еще сильнее ухватилась за раковину. Его язык начал вырисовывать круги вокруг ее клитора.
'Грегори…'
Она так намокла, что все начало стекать по ее ногам. Он пил ее.
Комната закружилась, она не чувствовала своих ног, но посередине, она увидела звездочки.
'Аа!' Темнота окутала ее, черная судорожная волна. Она в нее провалилась и рухнула.
Следующее, что она узнала, она лежит на спине, уставившись в потолок ванной. Грегори прикладывал холодный компресс к ее лбу, лицо — мертвенно-бледное. 'Ты ударилась головой о раковину.'
На самом деле, она была уверена, что потеряла сознание из-за нехватки кислорода, и только потом ударилась головой. Испытывать оргазм, стоя на ногах, было уже слишком для ее бедного сердечка. 'Со мной все в порядке.'
Грегори нахмурился.
Их короткое будущее пронеслось перед ее глазами.
Сложно быть тем одним, ведущим в постели, быть беспомощным, принужденным смотреть шоу с ужастиками. Быть больным — легче, на самом деле. Она не позволит, чтобы это разорвало его на части. Она скорее заставит его возненавидеть ее, чем позволит пройти через такое.
'Иди сюда,' сказала она, улыбнувшись, и желая от него ответной улыбки. 'Заставь меня забыть, что моя голова раскалывается.'
Они занимались любовью, и единственным, что отделяло их от холодного пола, был маленький коврик. Грегори держал ее в руках с особой нежностью, так, будто она стеклянный шар и могла разбиться.
Они не спешили. Когда была уже готова, она довела его, и они вместе качались в море удовольствия, растягивая его так долго, как только можно. Невозможно было определить, кто кончил первым. Они дошли до кульминации вместе, ударные волны, проходящие его телом, были отзвуками ее собственного тела, а их поцелуи после — нежнее, чем она могла даже вообразить.
В этот миг она поняла, что может полюбить Грегори Фостина. Мужчина, который целовал ее как мужчина, которому она готова отдать свое сердце. Очень жаль, что сердце ее не стоит того, чтобы хранить.
И это было больше, чем она могла вынести за эту ночь. Она так устала, что становилось дурно, она молила о сне. Она пошла к кровати, где перенеслась в сумрак в его объятиях.
Грегори проснулся от того, что замерз. Она исчезла, но простыни были все еще теплыми. Он спрыгнул с кровати, в ванной пусто, но учуял ее запах и прошел в спящий клуб, его ноги грузли в дряни, которая оставалась на полу каждую ночь. Стояла кромешная тьма, но он заметил ее справа, своим ночным зрением он видел ее в серых с серебром тонах. Укутавшись в одежду, со своей коробкой для ленча под рукой, она сбивчиво шагала через танцпол.
'Мадлена,' закричал он. Это было ошибкой, он должен был нагнать ее врасплох.
Она выбежала через запасной выход, видневшийся красным ярким пятном. Он побежал за ней, но она оказалась слишком близко к двери. Будучи умным человеком, она уперлась телом на защелку и та открылась, впуская длинный луч света, тянущийся вдоль по полу. Грегори отступил, чтобы не обжечь ноги.
Одной рукой он прикрыл глаза от света. 'Не уходи.'
'Я должна.' Вся сила и смех, что он любил в ее голосе, исчезли. Она тяжело дышала.
'Скажи, зачем ты так поступаешь.'
Мадлена не отвечала несколько ударов сердца, а потом произнесла, 'Одна ночь — все, чего я когда — либо желала, Грегори. Я сказала об этом в самом начале.'
Ее тень вышла в яркий мир и дверь закрылась.
'Ты врешь!' прокричал он вслед.
Все наладится, как только она попадет домой. Все, что ей нужно, так это добраться домой.
Лишь одна вещь, в один момент.
Мэдди стояла посреди улицы за Танжиром, прищурившись, в лучах утреннего солнца, пытаясь сориентироваться, но не видела ничего, кроме кирпичных стен и стальных дверей. Она не знала ничего о мясоперерабатывающем районе, не знала, где находится ближайшая остановка метро. Улица была пустой и лишенной какой-либо жизни. Она потерялась.
Крик Грегори все еще эхом отдавал в ее ушах. Она уже подумала о том, чтобы развернуться, толкнуть дверь и прижаться к нему, моля о прощении.
Холодная и влажная от пота, с чувством тошноты, она направилась в северо-восточном направлении с надеждой на лучшее. Как попала на станцию, она не знала. Она оказалась на нижней ступени лестницы и решила следовать вверх. Пошатываясь как пьяная, она отдала свой бедный зад в руки вселенной, и это сработало. Очутившись на станции, ей предстояло преодолеть лестницу, чтобы добраться до следующего поезда. Проклятая лестница храма Майи. На полпути вверх, она остановилась передохнуть, легкие горели, каждый вдох — болезненный. Вокруг кишело пассажирами, они толкали ее, протискиваясь мимо, некоторые посылали ее.
