По лестнице вниз протопал Вернон Лоренцо. Как всегда, его волосы были тщательно причесаны и блестели от бриолина. Иногда Роберту казалось, что Лоренцо бреется лазером – щеки и подбородок американца лоснились, словно шелк. Когда он проходил мимо, Роберт почувствовал аромат дорогой туалетной воды.
– Выключите это проклятое радио, к чертовой матери!
Роберт подивился его дурному расположению духа и поинтересовался про себя, чем это могло быть вызвано. Впрочем, Лоренцо, возможно, разговаривал таким образом со всеми? Или его грубость была следствием того, что он приехал из Нью-Йорка? Говорят, там грубиянов пруд пруди. Роберт проследил взглядом, как жилец вышел за дверь. Интересно, как с этим мирится его жена? Ведь она, наоборот всегда такая милая и вежливая… Роберт снова сделал радио погромче, чтобы послушать последние известия. Хорошего в них оказалось мало. Лондонские мусорщики объявили забастовку, и было похоже, что к ним вскоре присоединятся служащие метрополитена. Движение в городе и без этого чудовищное. Роберт был уверен, что забастовка работников метро окончательно доконает столицу и полностью парализует транспорт. Город продолжал задыхаться от духоты и выхлопных газов. Ничего удивительного поэтому не было в том, что люди раздражались до крайности, и их терпение испарялось, словно вода, вылитая на горячую решетку гриля. Повсюду стоял запах гниения. Лондон, казалось, парился в собственных нечистотах.
– Привет.
Роберт наматывал шнур от пылесоса на пластмассовую шпульку. Он поднял глаза и увидел стоявшую в дверях Рейчел Кейтс. Она держала небольшой сверток. На ней было платье шоколадного цвета до колен, а волосы собраны в пучок на затылке.
– Моя посудомойка неважно работает, – заявила Рейчел. – Кругом просто горы грязной посуды. Судя по всему, мне потребуется мастер. Я, видите ли, ничего не смыслю в автоматике. Вот я и подумала, что вы, может быть, не сочтете за труд взглянуть – вдруг поломка не очень серьезная?
Квартира Рейчел Кейтс оказалась действительно шикарной. Высокие стрельчатые окна в гостиной выходили на балкон, откуда открывался прелестный вид на зеленые сады внизу.
На низком столике стояли три золотые статуэтки, украшенные бирюзой. В противоположном углу находилась незаконченная картина на мольберте, изображавшая группу мужчин в парадных костюмах, собравшихся вокруг банкетного стола.
– Вам нравится? – спросила Рейчел, которая стояла так близко за спиной Роберта, что он чувствовал на шее ее дыхание.
– Чрезвычайно впечатляющее зрелище.
– Благодарю за комплимент. Я никак не могу ее закончить.
Хотя полотно и в самом деле было еще не готово, Роберт, основываясь на сюжете и манере письма, пришел к выводу, что картина старая. Казалось, что холсту и краскам уже много лет.
Роберт повернулся к Рейчел и недоверчиво спросил:
– Неужели это сделали вы?
Рейчел улыбнулась в ответ и утвердительно кивнула.
– В самом деле?
– В самом деле.
– Я не хочу показаться невежливым, но она… она выглядит как…
– …как настоящее произведение искусства?
Роберт покраснел до ушей.
– Не смущайтесь. Я специально добивалась подобного эффекта. Можете называть меня любительницей подделок. – Она снова улыбнулась, наигранно потупила взор и принялась наматывать на палец прядь своих роскошных волос. – Впрочем, я делала это только ради удовольствия.
– Весьма внушительное полотно.
– Ничего удивительного. У меня был отличный учитель. Он научил меня всему, а уж техника у него была просто несравненная. Как вы уже убедились, он сумел передать мне секрет старения полотна и красок.
Через холл Рейчел провела Роберта из гостиной на кухню, и Роберт увидел сквозь стеклянную дверь просторную столовую.
– У вас чудесная квартира, – сказал он. – Я и представления не имел, что…
– Неужели вам не приходилось здесь бывать раньше?
– До сих пор я не заходил дальше холла, – скромно заметил молодой человек.
– В самом деле?
– В самом деле.
Она увлекла его за собой на кухню. Микроволновая печь и духовка были столь удачно встроены в стену, что можно было с легкостью пройти мимо них и не заметить. Кроме того, на кухне стояли два холодильника – один исключительно для напитков и прочих жидких продуктов, другой, двухкамерный – для всего остального. Далее у стены располагались две безупречные никелированные мойки и толстая мраморная столешница для готовки – мечта любого шеф-повара. В шкафах рядами стояли баночки и коробочки с приправами. На специальных полочках стояли и висели многочисленные половники, сверкающие серебром и
