– Все, чувствую, что достиг потолка. Что еще можно предпринять? Что я упустил?
– Пожалуй, это все, босс. Процесс начнется утром во вторник, хотите вы того или нет, – как насчет того, чтобы нанять теневое жюри?
– Это не для нас, обычно его нанимают крупные фирмы, у которых много денег, чтобы произвести впечатление на клиента. Ни одно теневое жюри не могло заменить мыслительный процесс настоящего жюри – это уже доказано многочисленными экспертами. Просто во время процесса вы должны уделять внимание членам жюри и делать все от вас зависящее, чтобы не вызвать их неприязни. А что с деловыми бумагами, которые мы получили из офиса Рейнольдса, ты с ними успел разобраться? – после небольшой паузы спросил Бен.
Джонс показал на высокую стопку бумаг:
– Это мои заметки и рабочие бумаги. Я постоянно к ним возвращаюсь. Могу вам пересказать все слово в слово, но не смогу объяснить, что это значит. Мне нужны другие цифры – для сравнения.
– Например, с финансовыми документами Декарло по тем же сделкам?
– Точно. Сравнивая их, я увидел бы совпадения и расхождения.
Скажем, расхождения в поступлении крупной суммы наличности в одной графе, которая не проходит по другим документам...
– Мы что-то найдем. Я в этом уверен. Вы ничего не слышали, случайно, о Лавинге?
– Со вчерашнего дня – ничего.
– Я этого боялся. Надеюсь, у него нет неприятностей? Почему бы вам не попытаться его разыскать?
– Почему – мне? Вы ведь шкипер?
– И все же сделайте, пожалуйста. Не видели Кристину?
– Она звонила.
– Вы рассказали ей о досудебном слушании?
Джонс кивнул.
– Как она это восприняла?
– Вроде бы спокойно. Но вообще-то, босс, она до смерти испугана.
– Я знаю, – спокойно ответил Бен.
Зазвонил телефон. Джонс снял трубку. Послушав, удивленно поднял брови.
– Думаю, это вас, – сказал он, передавая трубку Бену.
– Бен Кинкейд слушает.
– Это Ленни, – заговорили на том конце провода. – Нам надо поговорить. И побыстрее!
– Когда это было необходимо мне, ты выгнал меня, угрожая пистолетом...
– Ты лез не в свои дела, иди в ж...
– Послушай, это по делу Ломбарди?
– Конечно по делу Ломбарди, – кричал в трубку Ленни. – Зачем еще тебе звонить?
– Послушай, я очень занят...
– Нет уж, ты слушай, дерьмо такое! Учти, речь идет о жизни и смерти. Нам всем грозит опасность, всем, включая эту твою клиентку!
– Что ты имеешь в виду?
– А то, идиот, что мы все будем мертвы! Все, понял, сгинем к чертовой матери!
– Ленни, успокойся и расскажи толком. Почему Кристина в опасности?
– Не могу же я объяснить тебе все это по телефону!
– Ты все в том же мотеле? Комната номер 13?
– Точно.
– Прекрасно. Я выезжаю.
Мотель был все тот же, если не считать того, что казался еще более пустынным, чем накануне. Число клиентов явно уменьшилось – бизнес начнется только после полуночи, когда сюда станут съезжаться парочки, снимающие комнаты на несколько часов.
Бен заехал на стоянку. Он благодарил Бога, что вообще доехал. Его 'аккорд' дважды останавливался на проезжей части.
Выскочив из машины, он ринулся к комнате номер 13 и стал стучать в дверь.
– Ленни! Это Кинкейд!
Ответом ему была мертвая тишина. Бен продолжал стучать и кричать, но никто не откликался.
'Господи! Только не дай случиться чему-нибудь ужасному.
Только бы опять это не было моей ошибкой! Пусть он ушел попить кофе или отправился за номером журнала 'Спорт иллюстрейшн'! Все, что угодно...'
