Глава XVIII
Услышав негромкий стук в дверь, Мишнер вздрогнул. О том, что он в Румынии, было известно только Клименту и отцу Тибору. А о том, что он остановился в этом отеле, вообще никто не знает.
Он встал, прошел по номеру и, открыв дверь, увидел Катерину Лью.
— Как ты меня нашла?
Она улыбнулась:
— Ты ведь сам говорил, что в Ватикане, чтобы не выдать секрет, надо его не знать.
Как ни был Мишнер приятно поражен, эти слова не понравились ему. Совсем не понравились. Климент бы очень не хотел, чтобы о его поисках стало известно прессе. И кто же мог сообщить ей о его отъезде из Рима?
— Прости за сцену на площади, — сказала она, — я вела себя слишком резко.
— Так ты приехала в Румынию извиниться?
— Колин, нам надо поговорить.
— Только не сейчас.
— Как раз сейчас. Мне сказали, что ты в отпуске.
Он закрыл за ней дверь. С тех пор как они в последний раз были наедине, прошло немало времени. Мир тесен.
Затем пришла тревожная мысль. Если она столько знает о нем, то сколько же знает Валендреа? Надо позвонить Клименту и предупредить об утечке информации в его окружении. Но Мишнер вспомнил слова, сказанные Папой вчера в Турине.
«Этот тосканец знает каждый наш шаг, слышит каждое наше слово».
Он понял, что Папе и так все известно.
— Колин, давай не будем врагами. Сейчас я намного лучше понимаю, что произошло с нами тогда, много лет назад. Я даже готова признать, что была не права.
— Это во-первых.
Она никак не отреагировала на его укол.
— Я скучала по тебе. Поэтому и приехала в Рим. Хотела тебя увидеть.
— А что Том Кили?
— У нас с ним были отношения.
Она поколебалась.
— Но это не то, что было с тобой.
Катерина подошла ближе.
— Я не стыжусь связи с ним. Мне как журналистке это было интересно. Открывалось много возможностей.
Она посмотрела на него, как не умел никто, кроме нее.
— Но я должна знать. Зачем ты пришел на трибунал? Том говорил, что обычно папские секретари не занимаются такими процессами.
— Я знал, что там будешь ты.
— Ты был рад увидеть меня?
Он немного подумал, что ответить, и сказал так:
— Я не заметил, чтобы ты была рада.
— Я хотела проверить твою реакцию.
— Но от тебя я никакой реакции не увидел.
Она отошла и повернулась к окну. Помолчала.
— Колин, у нас были незабываемые отношения. Зачем это отрицать?
— А зачем возвращаться к ним?
— Я совершенно не хочу этого. Мы стали старше. И наверное, умнее. Давай будем друзьями, — настойчиво повторила она.
Мишнер приехал в Румынию по поручению Папы. А теперь стоит и разговаривает с женщиной, которую любил когда-то. Может быть, Господь снова испытывает его?
Он не мог сдержать волнения от ее присутствия. Действительно, она права: у них были незабываемые отношения. Как она поддерживала его, когда он пытался докопаться до правды о своих родителях и узнать, что же случилось с его настоящей матерью и почему его настоящий отец отказался от него! С ее помощью он победил множество демонов. Но вместо них появлялись новые. А может быть, его сделка с совестью в порядке вещей? Что в этом плохого?
— Хорошо.
На ней были черные брюки, облегавшие ее узкие бедра. Такого же цвета куртка и черная кожаная жилетка делали ее похожей на революционерку, и Колин знал, что в таком выборе одежды нет ничего случайного. И в ее глазах нет никакой романтики. Она твердо стоит на ногах. Даже, может быть, слишком твердо. Но под всем этим таятся настоящие глубокие чувства, о которых он не может позволить себе забыть. Мишнер ощутил прежнее смятение.
Он вспомнил, как много лет назад он уехал в Альпы, чтобы все обдумать, и тогда своим появлением на пороге она смутила его еще сильнее, чем сегодня.
— Что ты делал в Златне? — спросила она. — Я слышала, что в этом приюте у старика священника жизнь не сахар.
— Ты и там была?
Она кивнула:
— Я следила за тобой.
Еще один тревожный звонок, но он не стал придавать этому значения.
— Мне надо было поговорить со стариком.
— Расскажи подробнее.
В ее просьбе прозвучал неподдельный интерес, и он решился. Вдруг она сможет помочь? Но надо было выяснить еще одно.
— Не для печати? — спросил он.
Ее улыбка успокоила его.
— Конечно, Колин. Не для печати.
Глава XIX
Румыния, Бухарест
10 ноября, пятница
20.00
Мишнер решил наведаться в кафе «Кром» вместе с Катериной. До этого они два часа проговорили у него в номере. Он вкратце рассказал о событиях последних месяцев: что происходило с Климентом XV, зачем он приехал в Румынию.
О письме Климента к отцу Тибору он умолчал. В целом мире он никому другому, кроме кардинала Нгови, не стал бы рассказывать о своих переживаниях. И даже с Нгови он вел бы себя осторожнее.
В Ватикане союзники непостоянны как ветер. Сегодняшний друг назавтра может неожиданно оказаться врагом. Но Катерина не связана ни с кем из церкви, она ничего не знает о третьем Фатимском откровении. Она рассказала ему о своей статье, опубликованной в 2000 году в одном датском журнале,
