Учебник для детектива

должен был прибыть конвой бронированных машин с грузом золота. Но поскольку его прибытия ожидали во вторник, а не в среду, никто из сотрудников банка не появился, чтобы его принять. А вот агенты Хоффмана, одетые соответствующим образом, были вполне готовы сыграть их роль. Золото перегрузили из одних машин в другие, и оно так бы и исчезло, если бы не вмешался Сайварт.

Вся эта история «взорвалась» на следующий же день в ранних выпусках газет, датированных средой, тринадцатым ноября. Анвин просмотрел сообщения в лифте и быстро направился к своему столу. Он прибыл на работу пораньше и был первым, кто появился на четырнадцатом этаже, не считая мистера Дадена, выглянувшего из своего кабинета и с признательностью ему кивнувшего. По темным кругам под глазами старшего клерка Анвин догадался, что тот просидел здесь всю ночь.

Рапорт Сайварта уже лежал на столе Анвина. Он был необычно короткий и, согласно примечанию на первой странице, был первым и последним по данному делу.

Сайварт писал:

Не думаю, что мне вообще следовало подавать рапорт по этому происшествию, поскольку я над ним работал не по заданию Агентства и не за его денежки. Если хотите, можете написать, что я был на больничном. И все же я привожу здесь некоторые подробности, а уж вы можете делать с ними все, что вам угодно.

В рапорте содержались некоторые подробности, дополняющие то, что уже появилось в газетах. Сайварт писал, что не имеет понятия о том, как Хоффману удалась эта мистификация; более того, он и не собирался это выяснять. Анвина ужаснула такая перспектива — оформлять дело, даже и не расследовавшееся и, соответственно, не раскрытое! — но он продолжал читать дальше.

Сайварт, действуя на основе собственных догадок и предположений, уведомил о них нескольких других детективов со своего этажа и вызвал их всех на парковочную площадку за Центральным банком. Они устроили засаду, заняв позиции вокруг парковки, где и прождали целый час. И не напрасно. Туда все-таки приехали агенты Хоффмана, но не в своих обычных раздолбанных колымагах, позаимствованных из парка развлечений, а в черных грузовиках, вытянувшихся в стройную колонну. При этом все мошенники были одеты как сотрудники банка. Сайварт обратил особое внимание на одного из них.

Эта хромота была мне знакома.

Я велел своим людям окружить парковку. После чего пробрался к головному грузовику и открыл дверцу его кабины. Водитель ковырялся в зубах, глядя в зеркало. Я нейтрализовал его одним ударом и засунул тело под машину. Потом занял его место и принялся ждать.

Они быстро управились со своей работой. Видимо, хорошо подготовились. Тот, вернее, та, кто ими руководил, подскочила, ко мне и сняла шляпу, распустив волосы по плечам. «О'кей, — объявила она. — Закончили».

— Ну, не совсем так, вернее, совсем не так, — ответил я.

Клео Гринвуд не слишком мне обрадовалась. И я заметил на ее лице выражение, какого не видал никогда прежде. Думаю, это было не просто удивление.

— Тут полно золота, моя милая. И сколько обломится лично тебе?

— Сейчас покажу, — ответила она, но я был готов встретить ее кинжал и схватил ее за запястье.

Я сообщил ей, что вокруг уже сидят мои коллеги. Я дал ей понять, что игра окончена, что птичка попалась и так далее. В конце концов она со мной согласилась, но не скажу, что я испытал при этом особую радость.

А теперь вот что, дорогой мой клерк. Мне этого задания не давали. Никто не назначал меня расследовать это дело. И то, что я сделал после этого, я сделал как гражданин этой бесчестной страны. Полагаю, что нарушил при этом какие-то законы. Если кто-то возжелает прийти и арестовать меня за это, ну и отлично. Я слишком устал, чтобы волноваться по такому поводу.

Я сказал ей:

— Мы сейчас повяжем всех ваших помощничков, прямо здесь и сейчас, а эту блестящую дрянь затащим в банк. Но вы, леди, немедля отсюда исчезнете. И чтоб больше я вас в этом городе не видел.

— После этого, — ответила она мне, — вы станете не единственным, кто этого желает.

Я убрался оттуда вместе с ней, предоставив остальным возможность смыться. Они оказались вполне приличной бандой дуболомов, никто даже не пытался меня остановить. Я проводил ее на Центральный вокзал. По дороге мы съели по крендельку, прямо как в старые добрые времена, если не считать того, что у меня с ней не было никаких общих старых добрых времен, так что пришлось срочно их изобрести. Весь город словно сошел с ума, но поезда пока что ходили. Я заплатил за ее билет в одну сторону, после чего мы немного постояли на платформе. Не буду останавливаться на содержании наших разговоров. Не стану сообщать и о том, что произошло перед тем, как я посадил ее в поезд. Какое вам дело, о чем мы говорили?

Я смотрел вслед поезду, пока он не исчез в тоннеле.

Сейчас я сижу у себя в кабинете. Здесь темно и невозможно дышать из-за сигаретного дыма. Я уже подумываю о досрочном выходе в отставку. Я ошибался на ее счет, дорогой мой клерк. Как обычно. Все было неправильно.

Анвин еще раз просмотрел рапорт в поисках хоть каких-то более внятных разъяснений. Откуда Сайварт узнал о том, что в действительности произошло в то утро, когда все остальные были одурачены? Самое вразумительное объяснение из тех, что он мог бы предложить, и единственный вывод, достойный того, чтобы быть занесенным в его файл, заключался в том утверждении Сайварта, что он просто вспомнил.

Зонтик Анвина лежал сложенный на застеленной кровати рядом с ним, черная ткань вся в капельках воды. Скомканные одеяла промокли, так же как и вся его одежда. Портфель валялся рядом на полу. Из кухни донесся звук открывшейся, а потом закрывшейся морозилки. Женщина что-то тихо напевала, и Анвин узнал песню, которую вчера вечером исполняла мисс Гринвуд.

Голову было не повернуть — она тут же начинала болеть, — так что он поднес часы к глазам. Шесть тридцать две, все еще очень рано. Рано для чего? Чтобы отправляться на работу? Да его там сразу прихватят, едва он успеет втащить свой велосипед в холл. А как насчет того, чтобы испить кофе на Центральном вокзале? Его могут ждать повсюду: в очереди к буфету, рядом со справочным бюро, под аркой выхода на четырнадцатый перрон. Даже женщина в клетчатом пальто, кажется, была полностью в курсе всех его дел.

И тут он почему-то подумал об Эдвине Муре, вспомнил, как жалко тот выглядел в кузове парового грузовика, как дрожал, лежа среди всех этих будильников. «Они непременно явятся за мной», — сказан ему Мур в запаснике музея, и оказался прав — они за ним явились. Осмелятся ли братки Рук убить его, как убили детектива Пита?

— Завтрак готов, — сообщила из кухни Эмили.

Он с трудом сел. Что это его ассистентка делает в его квартире? Сон окончательно выветрился из головы и, порождая тошнотворный эффект, опустился куда-то в область желудка. Он стянул с ног влажные носки и бросил их на пол рядом с ботинками. Ему нужно найти Эдвина Мура, и найти быстро.

Он поднялся, пошатываясь, и прошел на кухню. В центре стола красовалась горка намазанных маслом тостов, на тарелке лежала пара жареных яиц. Эмили хотя и легла спать очень поздно, выглядела вполне отдохнувшей. Сейчас она была в серой юбке и блузке в полосочку. Карандаши, коими она скрепляла волосы, были свежезаточены.

— Надеюсь, вы не против, что я тут немного похозяйничала, — обратилась она к нему с еле заметной улыбкой. — Я нашла у вас в столе запасные ключи, еще вчера, и, поскольку не могла вернуться в офис, пришла сюда. Я решила, что вам захочется прямо с утра заняться этим делом, если вообще называть вещи