Из спальни вели еще две двери – одна в гардеробную, другая в ванную комнату. Первая просто удивила своими гигантскими размерами. Впрочем, глупо думать, что у тех, кто живет в таких апартаментах, не хватит одежды, чтобы заполнить ее. А выложенная белым кафелем ванная свела молодую женщину с ума. Краны и вентили блестели серебром, огромное зеркало во всю стену расширяло пространство, а в шкафчике обнаружилось множество косметических средств.
Линда взяла один из тюбиков, прочла надпись – пена для ванны – и отвинтила крышечку. Вдохнула свежий аромат зеленого чая…
– Можете пользоваться всем, чем хочется, – услышала она голос за спиной.
А обернувшись, увидела Оливию. Кинозвезда, сменив больничную обстановку на домашнюю, преобразилась. На ней был розовый халат до пола и туфли на невысоких каблучках.
– Все, что здесь находится, на время станет вашим, – продолжала миссис Брук. – Не стесняйтесь.
Та смущенно улыбнулась и поспешила убрать пену для ванны в шкафчик. Все-таки неудобно.
Когда они вернулись в комнату перед спальней – Линда мысленно окрестила ее гостиной, – там уже стоял ее чемодан с вещами.
– Так. И это все… – оценивающим взглядом окинула багаж кинозвезда и тут же предложила: – давайте, я посмотрю, что вы привезли. Меня интересует ваш гардероб.
Линда нахмурилась. Как будто непонятно, что у нее нет дорогих платьев! Но раз уж она согласилась приехать сюда, то придется играть по установленным здесь правилам. И она расстегнула замок чемодана.
О, каких только замечаний она не услышала по поводу своей одежды! Самых разных, но только не одобрительных. Любимая темно-серая юбка была названа ужасной, зеленый сарафан – скучным, черное платье – невзрачным. И такие эпитеты нашлись для всего! Только какому-то шейному платочку досталось «ничего себе», да белым босоножкам – «сгодятся».
Линда чувствовала себя так, словно это не одежде, а ей достались все эти нелестные отзывы. И с какой стати? Настроение стремительно падало.
– Не обижайтесь, – вдруг мягко произнесла Оливия. – Я не хотела вас обидеть. Давайте договоримся – если вы и в самом деле хотите добиться, чтобы Патрик обратил на вас внимание, то доверьтесь мне. Даже если с чем-то не согласны, просто послушайтесь.
Молодая женщина посмотрела на разложенные вокруг вещи и вздохнула. Все-таки грустно, когда тебе практически напрямую говорят об отсутствии вкуса.
– И вот еще что. Давайте-ка отбросим все условности и перейдем на ты, – неожиданно предложила миссис Брук. – А сейчас надевай что хочешь и спускайся в столовую, пора ужинать. Я буду ждать тебя там через полчаса.
Она развернулась и вышла, не предоставив Линде возможности возразить. Секунда – и розовый халат скрылся за дубовой дверью.
Надевай что хочешь! Легко сказать! После того, как все вещи были признаны скучными и неинтересными…
Молодая женщина некоторое время размышляла, а потом все-таки взялась за черное «невзрачное» платье. И почему невзрачное? Довольно милое.
Надела, повертелась перед зеркалом. Волосы решила не собирать в хвост, просто расчесала, и они рассыпались по плечам. На сборы ушло от силы минут десять, и все оставшееся время она стояла у окна, любуясь Манхэттеном. Ей никогда не приходила в голову мысль, что она сможет поселиться здесь. Это казалось невероятным, а зачем думать о том, чему все равно не суждено сбыться?
– Миссис Брук ждет вас. – В апартаменты для гостей заглянула горничная.
Линда пошла за ней и вскоре оказалась в большом зале с высокими потолками. Во главе стола, накрытого белой скатертью, восседала Оливия. Место для гостьи было уготовано справа от нее.
– У вас очень красивый дом, – начала было Линда.
– У тебя, – поправила хозяйка. – Мы перешли на «ты».
Для ужина она приоделась. На ней было декольтированное шелковое платье цвета морской волны, а в волосах сверкала диадема.
– Непросто будет привыкнуть, – заметила Линда. – Знаете… то есть знаешь, я хотела узнать, когда мне приступить к своим обязанностям.
Миссис Брук изобразила удивление:
– К каким?
– Ну я же здесь исполняю функции сиделки, – пожала плечами молодая женщина. – Я должна следить за вашим… то есть за твоим здоровьем.
– Спасибо, я хорошо себя чувствую, – отрезала кинозвезда. – Кстати, рекомендую вон тот салат. По французскому рецепту.
Линда положила что-то аппетитное себе на тарелку и принялась ковыряться в ней вилкой. Есть не хотелось, ее сейчас куда больше волновал вопрос – зачем она здесь?
И Оливия уловила настроение гостьи.
– Видишь ли, я живу очень уединенно, – начала объяснять она. – У меня сложный характер. Пожалуй, именно поэтому мне так и не удалось прожить замужем больше трех лет. Но зато поклонников у меня было всегда много. И сейчас тоже, хотя я уже немолода. Так вот. Я предложила тебе пожить у меня вовсе не потому, что мне нужна помощь сиделки. Просто тебе нужна помощь феи, понимаешь?
– Нет, – честно призналась молодая женщина.
Ей все происходящее казалось странным. Еще в клинике, во время разговора с кинозвездой, она пыталась понять, что за игру та затеяла, пригласив ее работать в свой дом. Ведь пятьдесят – еще не тот возраст, когда нужно постоянное присутствие рядом медсестры!
– Все просто, – терпеливо продолжила миссис Брук. – Я научу тебя, как нравиться мужчинам. Как одеваться, разговаривать, вести себя.
– Но зачем это вам? – нахмурилась Линда.
– Ах! Считай это моей прихотью, – всплеснула руками кинозвезда. – В конце концов, почему бы мне ни передать тебе каплю своего бесценного жизненного опыта?
И она улыбнулась той знаменитой улыбкой, что покорила сердца многих зрителей.
Как бы Оливия не объясняла свой поступок – прихотью ли, капризом… В какой-то момент Линде показалось, что в зеленых глазах мелькнула грусть. И она внезапно осознала, почему миссис Брук хочет помочь ей. Несмотря на счета в банках и толпы поклонников, кинозвезда была безумно… одинока.
Третье утро подряд Линда просыпалась на огромной мягкой кровати в гостевой спальне дома миссис Брук… и третье утро удивлялась, как сюда попала. Все происходящее напоминало чудесную сказку. Она живет на Манхэттене, в доме кинозвезды! Причем к ней относятся здесь совсем не так, как к нанятой сиделке. Молодая женщина была гостьей.
Горничная каждое утро приносила ей в постель чашечку свежесваренного кофе и стакан сока. И Линда, в сопровождении голоса того самого Джастина Дэвиса – не зря же она захватила с собой будильник со встроенным приемником – шла в душ. Затем по плану наступал легкий завтрак с Оливией, а дальше начиналась работа над собой.
– Дорогая, ну почему ты сутулишься, – скорбным голосом произносила миссис Брук, прикуривая сигарету в длинном мундштуке. – Думаешь, это хорошо? И для чего ты собрала свои шикарные волосы в этот отвратительный пучок?
Молодая женщина послушно распрямляла плечи и распускала волосы. Так же ей пришлось учиться ходить на высоченных каблуках – от этого, как оказалось, не отвертеться, и осваивать премудрости светских разговоров.
– Мужчинам не нравятся болтушки, – назидательно объясняла кинозвезда. – А еще им не нравится, когда женщина умнее их. Вывод: лучше многозначительно молчать и улыбаться. Поверь, именно тогда тебя сочтут хорошей собеседницей.
На второй день пребывания Линды в доме миссис Брук туда явилась невысокая маникюрша-китаянка с маленьким чемоданчиком. Она около двух часов потратила на руки медсестры. После этого приходила девушка-косметолог, и молодой женщине сделали какую-то волшебную маску, после которой кожа лица
