Красавец пожал плечами и исчез в толпе, оставив Ванессу ошеломленной. Неужели это произошло на самом деле? Такого с ней никогда не случалось. Незнакомец был хорош собой и в ее вкусе. Если бы не ее минорное настроение, она бы соблазнилась… после того как преодолела шок.
Ванесса добралась до ближайшей станции метро. На ее губах блуждала странная улыбка. Однажды один из друзей сказал ей, что женщины всегда могут определить, когда он имеет хороший секс. Они липнут к нему как мухи. Он считал, что они чувствуют на нем этот запах.
Тогда это вызвало у Ванессы неприятное ощущение, но сейчас она не могла не вспомнить об этом. Сначала Крис, теперь этот парень…
Возможно, в ней все-таки что-то есть от сексуальной богини.
Ванесса вышла из метро и едва не столкнулась с потрясающе сексуальным мужчиной, который жил в ее доме этажом ниже. Она несколько раз спускалась с ним в лифте, но ее смелости хватало лишь на то, чтобы робко улыбнуться ему.
Сосед поздоровался и пошел рядом с ней. Всю дорогу до дома они непринужденно болтали. Когда лифт остановился на его этаже, он вдруг резко обернулся и открыл рот, чтобы сказать что-то, но потом, очевидно, передумал. Этот неотразимый красавец покраснел как рак, пробормотал «спокойной ночи» и пулей вылетел из кабины.
Ванесса была потрясена. Вот это да! Он собирался пригласить ее к себе и даже покраснел! Мужчина, на которого она не осмеливалась и взглянуть! Что происходит?
Она доехала до своего этажа, вышла из лифта и ввалилась в свою квартиру совершенно обалдевшая. Может, она рано поставила на себе крест и встречи с Генри все-таки изменили ее? И она состоялась как чувственная девица из борделя.
Ванесса прошлась по квартире, пытаясь найти выход скопившейся энергии. Наконец она села перед телевизором и стала смотреть какой-то фильм про любовь. Через полтора часа, насмотревшись любовных перипетий, она выключила телевизор. Ванессе казалось, что у нее выросли крылья. Связь с Генри откроет шлюзы, которые поднимут ее на волну сексуального удовлетворения.
Обретя новую уверенность, Ванесса отправилась в ванную чистить зубы. Завтра она увидит Генри. В прошлую субботу эксперимент прошел не очень удачно, но в этот раз она постарается, чтобы все прошло более гладко. Никаких эмоциональных терзаний, которые обнажают чувства, совершенно не нужные в данном случае. Все должно вертеться вокруг постели и доставлять удовольствие.
Ванесса посмотрела в зеркало и скорчила гримасу. Из уголка рта вытекла зубная паста. Правда, существует небольшой нюанс. В ту субботу удовольствие она могла получить, только занимаясь любовью с Генри. Но он держался как бы в стороне и вел себя как наблюдатель. А Ванесса хотела, чтобы он был с ней, на ней, внутри нее…
Ну и что? Нормальный человеческий инстинкт. Когда-нибудь она даст волю этим глубоким чувствам с человеком, с которым будет жить «пока смерть не разлучит». Этот мужчина будет больше похож на нее – мягче, проще… Не такой, от одного вида которого она теряет дар речи. Не тот, в присутствии которого у нее обостряются чувства до предела. Ей нужен мужчина, который будет считать ее такой же неотразимой, каким считает его она.
Учитывая все это, Ванесса тем не менее хотела, чтобы Генри был более активен. Он так сопротивлялся, так сдерживался, будто был импотентом или асексуальным. Но в это Ванессе верилось с трудом, если судить по ощущениям, когда она в экстазе терлась животом о нижнюю часть его тела.
Тогда почему он принуждал себя к воздержанию? Может, он болезненно застенчив? Любит созерцать эротические сцены? Болен? Или неприятно изуродован?
Ванесса фыркнула, и зубная паста попала ей в нос. Она положила щетку на раковину и уставилась на свое отражение. Возможно, Генри боялся того же, что и она. Этой связи, этого желания, которое привлекло их друг к другу и соединило. Может, он поэтому враждебно отнесся к ее затее с медом?
Она потрясла головой и зло сплюнула пасту в раковину. Ну конечно. Завтра утром она откроет дверь, а на пороге будут стоять Шон Коннери и Роджер Мур в надежде получить ее благосклонность.
Может, Генри просто забыл захватить с собой презервативы? Или он женат. Или его религия запрещает ему совокупляться с женщиной. Или его мама строго наказала ему никогда не заниматься этой ужасной вещью.
Но очень может быть, что он просто выполняет ее просьбу – не занимается с ней любовью в прямом смысле этого слова.
Ванесса вытерла полотенцем рот, вошла в спальню и надела майку. Каковы бы ни были причины, ее это не касается. Она получает от Генри то, что хочет. И, пока она будет оставаться эгоисткой, извлекать из этой связи то, что ей нужно, и думать только об удовольствии, их отношения останутся в тех рамках, которые она определила с самого начала.
Единственное, чего бы Ванессе хотелось – и она, возможно, даже будет настаивать на этом завтра, – это чтобы Генри тоже получил удовольствие. Пусть покажет, что ей нужно делать, чтобы он достиг тех вершин, к которым он приводил ее.
Когда Ванесса собралась лечь спать, она наступила на коробку, стоявшую под кроватью. Ванесса вытащила ее, открыла и улыбнулась – там лежали игрушечные значок полицейского и наручники. Хватит ли у нее смелости попросить Генри, чтобы он надел их на нее?
Ванесса взяла наручники. Гладкие металлические поверхности заблестели под светом лампы, стоявшей на тумбочке у кровати. Она представила, как Генри приковывает ее к кровати или к вешалке в ванной, и почувствовала необычайное вдохновение.
Лицо Ванессы озарила шаловливая улыбка. Она вдруг поняла, что сможет использовать их завтра.
Генри не догадывается, какой его ждет сюрприз.
Глава 12
Дик вытянул ноги на шезлонге и поднес ко рту чашку с черным кофе. На веранде было еще довольно прохладно, и горячий напиток приятно согревал кровь. После двух дней густого тумана в небе снова появилось солнце, оживляя все вокруг своим божественным сиянием. Дик посмотрел на восток. Это было его любимое время утра, когда солнце находилось еще недостаточно высоко и его косые лучи не достигали дома. На горизонте цвет неба менялся – розовый бледнел и постепенно переходил в голубой.
Он услышал, как встала Джулия. Дик попытался представить – во всяком случае, до сих пор не терял надежды, – как она появляется в дверях веранды заспанная, прямо из постели, в старой пижаме его матери.
– Доброе утро.
Дик улыбнулся, окинув взглядом ее аккуратную одежду, купленную вчера в ближайшем городке. Короткие модные брючки в обтяжку и хлопчатобумажный джемпер с глубоким вырезом. На лице, как всегда, слой штукатурки, хотя, если его не обманывало зрение, сегодня этот слой был немного тоньше. Дик вернулся к своему кофе. Ему было неприятно смотреть на красивое женское лицо, изуродованное грубым макияжем.
– Похоже, кто-то постарался вернуть нам украденную панораму. – Джулия махнула рукой в сторону моря. – Два дня назад я впервые поняла значение слов «густой желтый туман».
– Этот район известен густыми устойчивыми туманами. – Дик взмахнул ногами и встал с шезлонга. – Я принесу тебе кофе.
– Спасибо, – с искренней улыбкой поблагодарила она.
На кухне Дик налил для Джулии кофе и отрезал кусок бисквита, который они купили в ближайшем супермаркете. С той ночи, когда он застал Джулию в слезах, отношения между ними стабилизировались, хотя их нельзя было назвать легкими. В ту ночь он держал Джулию в своих объятиях больше часа, борясь с сексуальным желанием и с не менее сильным желанием помочь ей. Помочь стать самой собой и предложить ей…
Дик покачал головой. На этом он спотыкался каждый раз. Предложить что? Что-то конкретное, серьезное? Убедить, что нельзя прятать свою неповторимую индивидуальность, с которой все ее искусственно созданные образы не идут ни в какое сравнение? Но Дик тут же одергивал себя, признавая, что он не психолог и не может судить об этом со знанием дела. Хотел влезть человеку в душу, когда они оба не знали, что из этого получится.
Но что же в таком случае делать?
