А ситуация и впрямь опасная, убито признала Джессика. Инстинкт самосохранения и здравый смысл подсказывали: у нее есть полное право ненавидеть и презирать Рэндалла. А вот тело отказывалось признавать это право. Приходилось смириться с горькой истиной: физически ее по-прежнему неодолимо влечет к негодяю.
С “браком по расчету” на месяц-другой Джессика отлично бы справилась — стиснула зубы и вытерпела, — ведь речь идет о судьбе ее младшего брата. Но теперь ситуация невероятно усложнилась, приобрела нежелательный сексуальный подтекст. Сумеет ли она сохранить самообладание и не потерять головы?
Надо поговорить с Рэндаллом начистоту, решила Джессика. Надо сказать ему, что я передумала! Если нужно, я стану на коленях умолять его не вредить Джастину!
Часы показывали далеко за полночь, но она знала, что Рэндалл обычно засиживается в кабинете допоздна.
Она вышла из спальни и решительно зашагала по коридору. Дойдя до нужной двери, мгновение помедлила, вдохнула поглубже — и постучалась. Тишина. Джессика нахмурилась и постучала громче. А что, если его нет в замке? Что, если он решил доказать ей, что шотландские графы так просто не сдаются?..
9
Дверь резко распахнулась — и на пороге возник Рэндалл. Волосы его были влажными после душа — он, видимо, вышел на стук прямо из ванной. Крохотный ручеек струился от впадинки у основания шеи по широкой, поросшей шелковистыми завитками волос груди и впитывался в белое махровое полотенце, обмотанное вокруг бедер.
— Джесс!
— А ты кого ждал? Мадемуазель Бланш? — резче, чем собиралась, ответила Джессика в тщетной попытке скрыть свои чувства. И тут же испуганно охнула: Рэндалл сомкнул пальцы на ее запястье и рывком втащил в комнату.
— Мне нужно кое-что сказать тебе… — поспешно начала Джессика.
Словно не слыша ее, Рэндалл захлопнул дверь и повернул в замке ключ. С замирающим сердцем молодая женщина поняла, что оказалась в ловушке.
От Рэндалла пахло мылом, и свежестью, и мужчиной. И… и, к своему стыду, Джессика осознала, что, прикрыв глаза, жадно вдыхает насыщенный феромонами теплый воздух, окружающий его этаким сексуальным ореолом.
— Что? — саркастически осведомился он. — Неужели нельзя было подождать до утра?
— Нельзя, — буркнула Джессика, радуясь уже тому, что благодаря нарочитой грубости Рэндалла страх и паника в ее душе уступают место гневу.
Воцарилось напряженное молчание. Хозяин апартаментов выжидательно смотрел на гостью. И она поняла, что следует объяснить свое столь позднее вторжение.
— Не знаю, чего ради ты настаиваешь на заключении нашего брака, Рэндалл, если у тебя под рукой есть женщина, которая только и ждет возможности повиснуть у тебя на шее, — сказала Джессика, с трудом сдерживая предательскую дрожь в голосе.
Рэндалл хищно сощурился, в серых глазах вспыхнул предостерегающий огонек. Джессика понимала, что зашла непозволительно далеко, но не жалела об этом.
— Послушай, Джесс, я вижу, ты не желаешь успокоиться. Тогда позволь предупредить тебя: я сейчас далеко не в лучшем настроении. Если будешь и дальше меня заводить… что ж, тогда не жалуйся на последствия, — ответил ей Рэндалл.
— Если под последствиями ты имеешь в виду то, что ни перед чем не остановишься, лишь бы притащить меня к алтарю… — яростно начала Джессика.
— Нет; — резко оборвал ее Рэндалл, — последствия, о которых я говорю, это физическая реакция, что толкает нас друг к другу всякий раз, как ты доводишь меня до белого каления. А сейчас, скажу тебе без утайки, ты к этому опасно близка. Есть в тебе что-то, Джесс, что вынуждает меня на крайности, когда я настолько взбешен, что… Ох, забудь, что я сказал, — осадил себя он, выпуская руку молодой женщины и отступая от нее.
— Забыть? — Потирая ноющее запястье, Джессика обожгла его негодующим взглядом. — Как на тебя похоже, Рэндалл! Сначала ты осыпаешь меня оскорблениями, а потом требуешь забыть об этом. Как это удобно, не правда ли? Но, знаешь ли, не все так забывчивы, как ты!
— О чем ты? Не понимаю, — нахмурился Рэндалл и, не дождавшись ответа, досадливо поджал губы. — Лучше бы ты смыла эти треклятые духи, прежде чем заявляться сюда!
Джессика непонимающе захлопала ресницами.
— А что не так с моими духами? — растерянно спросила она. — Я ими всегда пользуюсь…
— В том-то и дело, черт тебя подери! — рявкнул Рэндалл.
— К твоему сведению, — ядовито продолжила Джессика, — очень многие утверждают, что духи подобраны просто превосходно.
— Да уж, не сомневаюсь. Особенно если под “очень многими” ты подразумеваешь других мужчин. Бог ты мой, Джесс, ну почему в том, что касается меня, ты неизменно нажимаешь не на те кнопки!
— Может быть, потому, что ты меня ничуть не интересуешь! — не осталась в долгу Джессика.
— Правда?
Под пристальным взглядом Рэндалла молодая женщина вздрогнула, словно от удара электрического тока. Но, ослепленная гневом, не вняла предостережению и с вызовом посмотрела на него.
— Именно сейчас мне больше всего на свете хочется сделать то, к чему ты меня вынуждаешь, причем единственным способом, который здесь возможен.
Джессика поняла, к чему он клонит, только тогда, когда Рэндалл с весьма решительным видом шагнул к ней.
— Нет! — Она испугалась. Мышцы живота непроизвольно напряглись: яростное возбуждение собеседника передалось и ей. Сила его страсти подчиняла ее, окатывала волной, сбивала с ног, а тело против ее воли откликалось на чувственный зов.
Рэндалл протянул к ней руку. Джессика внушала себе, что станет протестовать, отбиваться, сопротивляться собственной безумной одержимости. Но едва он сомкнул объятия, она тут же растаяла, затрепетала от мучительного до боли желания, судорожно вцепилась в махровое полотенце, дернула его на себя, стремясь прильнуть к обнаженному телу Рэндалла.
— Нет, ты ничуть не изменилась, — услышала она словно со стороны. — Ты по-прежнему проделываешь со мною такое, что ни одной женщине не следует проделывать с мужчиной. А ведь у тебя их перебывало множество, верно, Джесс?
Она всем своим существом ощущала и его ярость, и его желание. И это желание служило ей надежной защитой от гнева Рэндалла, словно стеной отгородив от всего враждебного и недоброго. Жадные, нетерпеливые пальцы касались ее кожи, и с каждым прикосновением ответная страсть в ее душе разгоралась все жарче, под стать лесному пожару.
— О, Рэндалл… — еле слышно прошептала она, уткнувшись лицом в его плечо, жадно вдыхая пьянящий запах разгоряченного мужского тела, наслаждаясь солоноватым привкусом кожи, осыпая поцелуями шею и подбородок и ощущая, как под пальцами напрягаются и перекатываются мускулы. А как будоражило ее легкое покалывание щетины на щеках!..
Джессика провела мизинцем по его губам, затем самозабвенно приникла к ним, по-прежнему удерживая взгляд Рэндалла.
Удивительно, как действие, столь несложное само по себе, может произвести эффект, настолько взрывоопасный! Рэндалл завладел ее рукой. Миг — и молодая женщина затрепетала всем телом, ощутив под ладонью всю силу его возбуждения. Пальцы жадно сомкнулись на пульсирующей плоти, в то время как перед мысленным взором вновь воскресали памятные картины и образы мгновений необузданной страсти, заставляющие предвкушать неземные восторги. Собственная раскрепощенность отчасти пугала Джессику. Но она уже не владела собой: природа брала свое, не признавая ограничений и запретов.
Некая ее часть — молодая женщина всегда отрицала в себе эту часть, притворяясь, что ее не существует, — ликовала и радовалась наготе Рэндалла и своей близости к ней; более того, принуждала Джессику в свой черед сбросить одежду и всем телом прильнуть к нему — кожа к коже, плоть к плоти… Или
