сексуальности? Что она потеряла впустую годы, мечтая о придуманной интимной близости, которая, как показала сегодняшняя ночь, не имела ничего общего с истинными потребностями ее тела?
Сегодня Челси поняла, насколько велика была пропасть между тем, чего, как ей казалось, она хотела, и тем, что ей было нужно на самом деле. Она не понимала саму себя! Та девушка, какой она себя считала до сегодняшнего вечера, никогда не почувствовала бы, не пожелала того, что она чувствовала и желала сегодня с Лэнсом, не получила бы от этого такого наслаждения!
Челси знала, что ей следовало бы стыдиться того, что произошло, но она не стыдилась. Она, правда, ни под каким видом не могла бы обсудить случившееся с сестрой, но вовсе не потому, что стеснялась. Трудно представить, как бы отреагировала Селина, если бы узнала, что Челси была настолько захвачена сексуальным влечением, что практически умоляла Лэнса овладеть ею. Лэнса, мужчину, которого не любила! Челси в смятении осознала, что стремилась именно к тому, что произошло, более того – желала испытать это именно с Лэнсом, с мужчиной, совершенно не похожим на Спенсера. – Почему, Челси? – со странным напряжением в голосе спросил Лэнс. – Почему ты пошла на это именно сейчас? Почему со мной?
Прежде чем Челси успела ему помешать, он взял ее за плечи, усадил и развернул лицом к себе.
– Челси, что происходит? Я возвращаюсь из Канады и узнаю, что нас уже все вокруг считают парой, хотя мы оба знаем, что это не так… или не было так до недавнего времени, – мрачно уточнил он.
– Это произошло случайно, – быстро ответила Челси. – Я никогда бы…
Она замолчала и закусила губу, но тут же поморщилась: после поцелуев Лэнса ее губы вспухли и стали очень чувствительными. Челси попыталась высвободиться из его рук, но тут боль в другой части тела напомнила ей, что поцелуями дело не ограничилось. Челси покраснела.
– Случайно?
– Да. Селина сделала неправильные выводы о… о нас…
Челси снова замолчала. Разве могла она объяснить Лэнсу, не выдав себя, почему сразу же не исправила ошибку сестры?
– Я пыталась ей объяснить, но… но это оказалось нелегко. – Челси потупилась. – Селине иногда бывает неловко со мной, она чувствует себя чуть ли не виноватой в том, что у нее есть Спенсер и Джек, а у меня никого нет… ей трудно понять, что я довольна своей жизнью.
– То есть она хочет, чтобы ты тоже, так сказать, устроила свою жизнь, – подсказал Лэнс. – И тебе было легче оставить Селину в ее заблуждении, чем переубеждать.
– Да, так и было, – согласилась Челси. – Мне и в голову не приходило, что она может рассказать кому- то еще… – Она покачала головой. – Я просто ушам своим не поверила, когда мать вдруг заговорила о нас как о… о влюбленной парочке. Мне нужно было сразу сказать правду, и я собиралась это сделать, но… Словом, я понимаю, как ты рассердился, когда услышал эту историю, и не пытаюсь оправдаться.
– Да, я рассердился, – признал Лэнс, – но это не оправдывает того, что я сделал. Почему ты меня не остановила?
Челси решила говорить начистоту.
– А может, я не хотела?
И все-таки Челси не была до конца честной с Лэнсом. Она не объяснила, почему не стала разубеждать Селину, почему ей показалось безопаснее оставить сестру в заблуждении. Не могла же она рассказать Лэнсу, да и кому бы то ни было о своих чувствах к Спенсеру! А если бы даже рассказала, как признаться Лэнсу, что, несмотря на ее, казалось бы, неувядающую любовь, стоило ему к ней прикоснуться, как ее охватило такое яростное, непреодолимое, неуправляемое желание, что она просто потеряла способность думать о ком-то или о чем-то еще?
Челси посмотрела Лэнсу в глаза и улыбнулась полной самоиронии улыбкой.
– Может, я стала чувствовать, что девственность мне уже мешает? Но я тебя желала, Лэнс. Не могу объяснить почему, но, когда мы были вместе, я даже не думала о своей девственности, я просто потеряла способность мыслить логично… я просто… – Она снова умолкла, не договорив. В глазах ее заблестели слезы, и Челси с болезненной честностью призналась: – Да, наверное, мне следовало тебя предупредить или даже остановить, но…
– Но что? – поторопил ее Лэнс, когда она снова замолчала.
Челси опустила голову и хрипло закончила:
– Но я не хотела. Я не знала, что секс бывает таким… таким…
– Опасным? – насмешливо подсказал он.
– Таким всепоглощающим. Я не считаю себя виноватой и не собираюсь стыдиться ни того, что произошло, ни своих чувств. Лэнс, это было восхитительно! – бесстрашно призналась Челси, хотя голос ее стал совсем тихим, не громче шепота.
– Восхитительным?! – взорвался Лэнс. – Ты что, не понимаешь?! Это не должно было случиться! Ты и я…
– Мы друг другу даже не нравимся, я знаю, – прервала его Челси. – Может, это и называется страстью, я не знаю. Наверное, ты лучше сможешь об этом сказать, чем я.
– Ты так думаешь? – Лэнс покачал головой. – То, что произошло, для меня было так же внове, как и для тебя. Конечно, у меня были женщины, но я никогда до такой степени не терял контроль над собой. Конечно, я не горжусь тем, что… – На этот раз уже Лэнс умолк, не закончив фразу, и покачал головой.
Челси практично заметила:
– Что ж, по крайней мере, никто, кроме нас, об этом не знает. Завтра я объясню маме, что Селина все перепутала и…
Лэнс внезапно вскочил с кровати и, схватив простыню, обмотал вокруг бедер. Столь откровенное отсутствие интереса к тому, что она собиралась сказать, задело Челси. На смену блаженному ощущению теплоты и довольства, которое осталось у нее после близости, пришло чувство потери и одиночества.
