Тур! Она, внезапно сузив глаза, принялась рассматривать своего супруга. Тур! Он ее ударил! Он ее отверг! Стыд зажег ее щеки. Тур! Ее муж. Отец ее ребенка!
Камень раскачивается. Ну и Нат-ул лезут изо всех сил наверх. Ну увидел ее, но ясно прочел эмоции на ее лице. Нечего и пробовать просить ее о помощи. Старая любовь к мужчине выплыла из прошлого и вновь охватила ее. Она присоединится к Туру в момент победы, надеясь его тем самым вернуть. Кроме того, Ну отнюдь не недооценивал силу ненависти, которая могла вспыхнуть в женском сердце после того, как мужчина отверг ее любовь.
Похоже, что следующий толчок будет последним и камень полетит им на головы. Грон, стояла, сжав свои обнаженные груди с такой силой, что ногти вонзились в нежную плоть и на бронзовой коже выступила и потекла кровь. Отец ее ребенка. Ее ребенок! Несчастное создание, которое она погубила и бросила в жалкой лачуге на берегу! Ее дитя, ее мертвое дитя! В смерти его повинен Тур и его жестокость по отношению к ней.
Тур собрался для последнего толчка. На губах его змеилась улыбка. Он стоял спиной к Грон — иначе бы он не улыбался. Даже Ну не улыбнулся, увидев за его спиной искаженное лицо женщины, обезображенное ненавистью и жаждой крови. Обнажив нож, Грон пробралась к Туру. Сверкнувшее лезвие вонзилось ему в спину и грудь. Он с криком обернулся к мстительнице. Когда его взор остановился на лице матери его ребенка, он громко закричал и с криком же рухнул мертвый.
Затем Грон обернулась к взбиравшейся к ней паре. Ну собирался произнести слова благодарности, но они замерли у него на губах: Грон стояла молча, готовая встретить их — с ножом. Что она собралась делать? Ну и Нат-ул были в недоумении, но пути к отступлению не было, а путь к свободе и дому загораживала вооруженная ножом женщина.
Ну уже добрался до нее. Грон занесла нож над головой. Ну прыгнул вперед и наверх, чтобы отвести ударом оружие от груди, но Грон оказалась проворнее. Нож вонзился, но не в Ну. Грон всадила острое лезвие в свое собственное разбитое, измученное сердце, и в то же мгновение полетела вниз со скалы.
Смерть, даже такая внезапная и страшная, не была чем-то необычным для первобытных влюбленных. Они увидели, что и Грон и Тур мертвы. Ну забрал у погибшего его оружие, и рука об руку парочка отправилась на поиски пути к берегу. На пути этом ничего экстраординарного им встретить не довелось, лишь обычные опасности и испытания, что встречались в это время любому живому существу на каждом шагу. Они нашли лодку и добрались до материка, а там и до родных скал и племени в целости и сохранности. Встретили их с диким восторгом, так как все уже считали их обоих мертвыми.
Этой ночью они гуляли рядышком под огромной экваториальной луной по берегу Беспокойного Моря.
— Скоро, — сказал Ну, — Нат-ул станет женой Ну, сына Ну. Ну, мой отец сказал это и Тха, отец Нат-ул тоже говорил. Когда родится следующая луна, мы будем вместе.
Нат-ул прижалась к нему.
— Мой Ну — великий воин, — промурлыкала она, — и великий охотник, но он не принес голову Оо, убийцы людей и мамонтов. А ведь он обещал положить ее перед пещерой Тха, моего отца.
— Ну пустится на поиски Оо, как только начнется следующий день, — спокойно отвечал он, — и не вернется до тех пор, пока не получит голову убийцы людей и мамонтов.
Нат-ул расхохоталась ему в лицо.
— Нат-ул просто пошутила, — объяснила она. — Мой мужчина доказал, что он более велик, чем просто охотник на Оо. Я не хочу большую зубастую голову, Ну. Я хочу только тебя. Не надо идти за ним на охоту — хватит и того, что если он на нас нападет, ты убьешь его. Ведь никто из нас не сможет сказать, что сделал это без тебя.
— Я все равно завтра отправлюсь на охоту на Оо, — стоял на своем Ну. — Я никогда не забываю своих обещаний.
Нет-ул пробовала отговорить его, но он был непреклонен, и на следующее утро Ну, сын Ну, отправился в скалы у Беспокойного Моря на поиски логовища Оо.
Нат-ул весь день ждала его возвращения, хотя и знала, что может быть, пройдет несколько дней, прежде чем он вернется. А может случиться и так, что он не вернется никогда. Тяжелое предчувствие неминуемой опасности угнетало ее. Она то входила, то выходила из пещеры, в тысячный раз вглядываясь в ту сторону, куда ушел Ну.
Внезапно земля содрогнулась. Все задрожало и затряслось. Нат-ул полными ужаса глазами смотрела, как ее сородичи несутся наверх в свои пещеры. Небо затянуло тучами, грохот, доносившийся из недр, перешел в ужасающий оглушительный рев. Земля содрогалась так сильно, что даже скалы, в которых прятались люди, тряслись и дрожали как листок во время урагана.
Нат-ул убежала в самый дальний и укромный уголок отцовской пещеры. Там она, сжавшись в комок и спрятав лицо, затихла под львиными и медвежьими шкурами. Вокруг собрались и другие члены семьи, тоже охваченные ужасом.
Через пять минут все было кончено. Чудовищно содрогнувшись, огромная скала поднялась на пятьдесят футов вверх, треснула и рассыпалась на куски над лесом у своего подножья. Затем наступила тишина — тишина страшная и зловещая. В течение пяти минут над землей господствовала тишина смерти, а затем из морской дали послышался небывалый звук, который суждено было услышать только некоторым диким зверям, и океанская волна высотой в гору обрушилась на то место, что так недавно было деревней Ну, вождя.
ГЛАВА 15
ЧТО СКРЫВАЛА ПЕЩЕРА
Когда Виктория Кастер открыла глаза, первое, что она увидела, было лицо ее брата Барни, склонившегося над нею. Она взглянула на него в совершеннейшем недоумении. Затем, протянув к нему руки, она спросила:
— Где я? Что произошло?
— С тобой все в порядке, Вик, — отвечал молодой человек. — Ты в целости и сохранности в бунгало лорда Грейстока.
Девушка недоуменно и растерянно нахмурила брови.
— Но землетрясение, — продолжала она, — землетрясение было или нет?
— Совсем небольшое, Вик, но можно считать, что и не было — оно ничего не повредило.
— А сколько времени я в таком положении?
— Ты упала в обморок минуты три назад, — успокоил ее брат, — я только успел положить тебя здесь и послать Эсмеральду за бренди, как ты открыла глаза.
— Три минуты, — пробормотала девушка, — три минуты!
Ночью, когда все улеглись, Барни Кастер сел около кровати своей сестры, и она просто и без истерики долго, до самого утра рассказывала ему историю, которую я уже вам рассказал: историю Нат-ул и Ну, сына Ну.
— Я думаю, — сказала она, закончив рассказ, — что я стану счастливее после этого видения или как бы его ни называть… Я встретила человека своей мечты и жила той жизнью, какой мы жили бесчисленное количество лет тому назад. Даже если он будет продолжать являться мне в мечтах и снах, это уже не будет беспокоить меня. Я рада, что это только греза, и что м-р Картисс не был убит Теркозом, и что все остальные страшные вещи тоже не происходили на самом деле.
— Ну, — улыбнулся Барни, — может быть, ты теперь будешь в состоянии выслушать то, что Картисс пытался тебе сказать. — Сказано это было полувопросительным тоном.
Виктория Кастер покачала головой.
— Нет, — возразила она. — Я не могу его полюбить после всего. Я не могу объяснить тебе почему, но может быть, то, что я пережила за эти три минуты, открыло мне больше, чем просто туманное и далекое прошлое. Знаешь, Теркозу он никогда не нравился.
Барни не стал настаивать. Он поцеловал сестру, пожелал ей спокойной ночи и отправился в свою комнату отдохнуть несколько часов: уже занимался рассвет.
На следующий день было решено, что Виктория и Барни отправятся к побережью как только смогут найти носильщиков. Это могло занять не больше нескольких дней. Бутзов, Картисс и я решили их сопровождать.
