мои обязанности время от времени приводили меня сюда, главным образом потому, что здесь была штаб- квартира одной из наиболее мощных Гильдий Убийц Марса.
Моя родина известна своими гангстерами, убийцами и похитителями, но по сравнению с высокоэффективной организацией, которая процветает на Марсе, они представляют собой слабую угрозу. Здесь убийство – профессия, похищение – искусство. И каждый вид преступления имеет свою гильдию, свои законы, обычаи, свой кодекс этики. И их разветвления так распространены на Марсе, что кажутся неотъемлемой частью социальной и политической жизни планеты.
Годами пытался я искоренить эту пагубную систему, но занятие это оказалось неблагодарным и безнадежным. Имея древние традиции и обычаи, эти Гильдии занимали в обществе значительное место, овеянное к тому же ореолом романтики.
К похитителям здесь относились по-другому, а вот среди наиболее известных убийц были люди, которые для народа были тем же, чем ваши звезды бейсбола. Более того, в войне, которую я вел против них, я был одинок, так как даже те красные люди Марса, которые разделяли мои чувства, знали, что принять мою сторону в этой борьбе значило пойти на верное самоубийство. Хотя, я думаю, в конечном итоге и это не остановило бы их, если бы была хоть какая-то надежда на успех.
То, что я так долго избегал кинжала какого-нибудь убийцы, казалось им чудом, но это в большей степени объяснялось моей способностью позаботиться о себе. Дея Торис и Карторис, мой сын, часто советовали мне отказаться от борьбы, но я не привык никогда и ни от кого терпеть поражения, к тому же мою кровь всегда горячила возможность хорошей схватки.
Определенные виды убийства на Марсе караются смертью, и большинство убийств, совершенных членами Гильдии, попадали в этот список. Это было единственное оружие, которое я мог использовать против убийц, и то не всегда успешно: трудно было доказать их вину – свидетели боялись мести. Но постепенно я нашел другое средство борьбы с ними. Это была секретная организация суперубийц. Другими словами, я боролся с дьяволом его же оружием.
Когда становилось известно об очередном убийстве, моя организация брала на себя роль детектива и находила убийцу. Затем она выступала в роли судьи, а часто – и палача. Все ее действия совершались в секрете, но над сердцем каждой жертвы острым концом кинжала был вырезан знак «X». Вскоре все (и сами убийцы) поняли, что этот знак – знак справедливого и быстрого возмездия. Стало известно, что во многих больших городах Гелиума значительно сократилось количество убийств. Тем не менее мы были так же далеки от цели, как и вначале.
Хуже всего обстояли наши дела в Зоданге, и убийцы этого города открыто похвалялись, что слишком хитры для меня: они все же догадались, что существует организация, возглавляемая мною, и что означает «X» на груди их мертвых товарищей.
Надеюсь, я не наскучил вам изложением этих сухих фактов, но они кажутся мне необходимыми как вступление к рассказу о приключениях, выпавших на мою долю. Попытка помешать зловещим силам, вторгшимся в мою жизнь, привела меня в странный и загадочный мир.
В своей борьбе против убийц Барсума я никогда не мог найти достаточно агентов для Зоданги. Те, которые находились там, работали вполсилы, поэтому у врагов были причины говорить о наших неудачах. Сказать, что такое положение раздражало меня, значит ничего не сказать, поэтому я решил лично отправиться в Зодангу не просто на разведку, но и чтобы преподнести убийцам урок, который отучил бы их смеяться.
Я решил отправиться тайно, потому что знал: если отправлюсь как Джон Картер, Владыка Барсума, то не узнаю ничего. Замаскироваться было несложно. Только белая кожа и черные волосы отличают меня от людей Марса, где лишь рыжеволосые жители Лотара и совершенно лысые жрецы имеют такой же, как у меня, цвет кожи. Хотя я абсолютно доверял своим приверженцам, все же шпион мог проникнуть и в мою тщательно законспирированную организацию. По этой причине я держал планы и приготовления в тайне от своей свиты.
В ангаре на крыше моего дворца есть флайеры различных конструкций, а я выбрал одноместное разведочное судно, с которого предварительно убрал свой герб. Найдя предлог отослать охранника ангара, однажды вечером я пронес на борт флайера те принадлежности, нужных для маскировки. Кроме красного пигмента для кожи и краски для корпуса флайера, я принес полный набор зоданганских ремней, украшений и оружия.
Вечер я провел наедине с Деей Торис и около 26 ксатов 8 зод, или в полночь по земному времени, я надел простые одежды без гербов и приготовился отправиться в свое путешествие.
– Я не хочу, чтобы ты уходил, мой принц. У меня предчувствие, что мы оба пожалеем об этом.
– Убийцы должны получить урок, – ответил я, – иначе жизнь на Барсуме не будет безопасной. Они бросили мне вызов, я не могу проигнорировать его.
– Ты прав, – ответила она. – Ты добился уважения и высокого положения своим мечом и мечом же ты накажешь убийц, но я бы все же хотела, чтобы ты остался.
Я обнял ее, поцеловал и просил не беспокоиться, пообещав отсутствовать недолго, потом отправился в ангар на крыше. Взлетев, я взял курс на запад, и вскоре уже рассекал разреженный воздух планеты под мириадами ярких звезд и двумя великолепными спутниками красной планеты.
Луны Марса всегда чем-то притягивали меня, а этой ночью я особенно завороженно глядел на излучаемый ими свет. Турия, ближняя луна, известная на Земле как Фобос, больше по размерам, она находится от Барсума на расстоянии в пять тысяч восемьсот миль и представляет собой великолепнейшее зрелище. Хлорус, более дальний спутник, известный под именем Деймос, лишь немногим меньше Турии по диаметру. Но он кажется гораздо меньшим, так как удален от планеты на четырнадцать тысяч пятьсот миль. Много веков существовала марсианская легенда о черной расе так называемых перворожденных якобы живущих на Турии, ближней луне. Но к этому времени я сумел доказать всем, что черная раса живет в долине Дор, вблизи южного полюса планеты.
Турия, повисшая надо мной, представляла собой замечательное зрелище, еще более удивительное оттого, что ее движение с запада на восток было заметным. Из-за своей близости к Барсуму и большой скорости обращения она за время одного оборота планеты совершает три. Но, глядя на нее в сонном очаровании, я не предполагал, какую роль сыграет она в ужасающих приключениях и великой трагедии, ожидавшей меня.
Удалившись на достаточное расстояние от городов-близнецов, я выключил огни и повернул на юг, затем, постепенно направляясь к востоку, взял курс на Зодангу. Установив компас в нужном направлении, я смог спокойно и обстоятельно заняться другими делами. Я понимал, что чем тщательнее подготовлюсь, тем скорее достигну своей цели. Первой моей задачей было перекрасить корпус флайера. Я пристегнул ремни к своим доспехам и к кольцам на планшире корабля, затем, перевесившись за борт, приступил к работе. Она продвигалась медленно, поскольку часто приходилось выбираться на палубу и менять положение привязных ремней, чтобы можно было дотянуться до следующей части корпуса. К утру все было закончено, хотя не могу сказать, что я с гордостью смотрел на свою работу. Однако старая краска нигде не просматривалась, поэтому я с облегчением швырнул за борт кисть и остатки краски, отправив вслед за ними кожаные ремни.
Тут я заметил, что на мне краски не меньше, чем на корпусе корабля. Пришлось потратить еще уйму времени, чтобы привести себя в нормальный вид, не вызывающий подозрений. Потом я нанес красный пигмент на каждый квадратный дюйм своего обнаженного тела. После окончания этой операции я мог бы везде сойти за представителя господствующей расы Барсума. Надев зоданганское военное снаряжение, украшения и оружие, я решил, что маскировка закончена. Приближался полдень.
Попасть в марсианский город после наступления темноты не просто, особенно для тех, кто не может удовлетворительно объяснить цель своего визита. Конечно, можно было попробовать проскользнуть без огней, но шансы быть обнаруженным одним из многочисленных кораблей патруля были слишком велики. А так как я, естественно, ни в коем случае не хотел раскрывать свое появление в Зоданге, то, скорее всего, попал бы в тюрьму и был бы приговорен к наказанию, которое обычно ожидало шпионов: долгое заключение в тюрьме и последующая смерть на арене. Если же двигаться с включенными огнями, меня определенно сразу задержат, и я окажусь в том же положении.
Поэтому, приблизившись к городу на рассвете второго дня, я выключил мотор и остановился в безопасном месте, где не могло быть патрульных кораблей. Я решил дождаться полудня. В это время
