Хотим на войну! Хотим в поход! Хотим устроить кровавую сечу!
— Что ж, в поход так в поход, — зевая, согласился Эрра. — Только, боюсь, Мардук опять испортит нам всю забаву! Если мы хотим как следует поразмяться, нужно сперва услать старика подальше… За мной, братва, вперед, к Эсагиле!
С радостным гомоном Сибитти вслед за Эррой повалили из храма, как ни пытался их остановить миролюбивый Ишум, бог огня.
Буйная компания приблизилась к храму Мардука, и на шум в дверях показался заспанный хозяин Эсагилы в грязной одежде и нечищенной тиаре.
— Ну и вид у тебя, о великий Владыка! — насмешливо крикнул Эрра. — Неужели ты тоже когда-то держал в руках палицу, лук и стрелы? А теперь, гляжу, тебе не под силу даже почистить свою тиару! Да и храм твой совсем обветшал, того и гляди завалится набок!
— Я не хуже тебя умею устраивать драки, Эрра! — приосанившись, уязвленно ответил Мардук. — Видел бы ты, какие я учинял в молодости потопы, как лихо срывал с мест звезды и целые созвездья! От моих молодецких игр, бывало, пересыхали пашни, мелели реки, тысячами дохли земные твари! Потому и затмилась моя тиара, потому и храм покосился — я сгоряча отправил в бездну семь великих мудрецов, нет больше ни Нинильду, ни Гушкинбанды, ни Нингаля, ни других искусных мастеров, следивших раньше за убранством Эсагилы!
— А разыскать других мастеров взамен ушедших в Иркаллу ты, бедняга, не можешь? — хитро прищурился Эрра.
— Я, победитель Тиамат, все могу! — крикнул Мардук, выходя из храма. — Я отправляюсь за мастерами и материалами для починки Эсагилы, а ты пока присмотри здесь за порядком. Боюсь, много бедствий ожидает страну, если я оставлю без присмотра священный город!
— Конечно. Можешь на меня положиться! — серьезно заверил бог чумы.
Вывесив на дверях храма табличку: «Закрыто на реставрацию», Мардук отбыл в неизвестном направлении… И его дурные предчувствия немедленно оправдались: стоило ему покинуть Эсагилу, как по всей стране прошли потопы и ураганы, средь бела дня кромешная тьма покрыла землю, злобные демоны вырвались на волю и погасили звезды — а Эрра в темноте торжествующе гаркнул:
— Ахха-ха! Ну, теперь весь мир увидит, на что я способен!
Вдохновенной песне бога войны подтягивал оглушительный хор Сибитти:
— Стойте! Стойте! Зачем вы замыслили принести стране гибель?! — кричал Ишум, но его никто не слушал.
Эрра и его воины так рьяно взялись за любимое дело, истребляя, буйствуя, сея повсюду раздор, что Ишум в отчаянии схватился за голову.
— Что ты наделал, неистовый Эрра?! Зачем ты привел врагов на вавилонскую землю?
Да, в Вавилон вступило чужеземное войско, и даже жрецы Эсагилы взялись за оружие. Трупы убитых завалили улицы, кровь священнослужителей потекла в Евфрат…
И как раз в это время из своей отлучки вернулся Мардук — в чистой одежде, в сияющей тиаре, с большой охапкой стройматериалов. При виде того, что творится в его священном граде, верховный бог охнул и в ужасе выпустил все из рук.
— Увы! — воскликнул он, подбирая полы одежды, чтобы не испачкаться кровью. — Никогда я не стану пить оскверненную воду! Никогда не войду в свое запятнанное кровью жилище!
Так причитал Мардук над разоренной столицей, и ему вторили гневные вопли других богов и богинь.
Иштар кричала о судьбе своего города У рука: Эрра привел туда сутиев, и их жестокий правитель изгнал из храма Эанны певцов и танцоров! Где веселье, всегда царившее в городе Иштар, — пристанище иеродул[103] блудниц и девок? Где пышные праздники с песнями и лихими танцами?
На вопли богини эхом отзывался Иштаран — божественный покровитель города Даксы: по вине Эрры этот город совсем обезлюдел, его храм Эугаль
АСиппар, который не уничтожили даже волны великого потопа? Теперь его древние стены начисто снесены — и в этом тоже повинна шайка Сибитти вместе со своим кровожадным главарем!
— Мы давно привыкли к твоим выходкам, бог войны, но на сей раз ты перешел все границы!
Никого ты не пощадил — ни жрецов, ни царских слуг, ни маленьких девочек, ни воинов, ни полководцев! Посмотри — вся страна по твоей вине превратилась в безжизненную пустыню!
— Никогда я не слышу похвал за мои самоотверженные труды! — оскорбленно вскричал Эрра (Сибитти за его спиной скромно молчали.) — Вечно мне приходится страдать из-за моего неиссякаемого
