широкая стена, что на ней могли свободно разъехаться две колесницы, его главные ворота украшали изображения быков — священных животных Адада — и сказочного дракона Сирруша, священного зверя Мардука. После экспериментов пророка Даниила со смоляной коврижкой «вавилонские драконы» остались только здесь, на городских воротах, — в виде золотистых рельефов на голубом фоне.
Через Ворота Иштар проходила роскошно вымощенная Дорога Процессий, по которой во время религиозных праздников пестрые толпы двигались к храму Мардука. И, как символ величия Вавилона, рядом с Эсагилой вздымалась семицветная башня Э-таменанки: ее начал возводить еще Набопаласар, а закончил уже его сын Навуходоносор.
Самый великий царь халдейской династии гордился своими строительными достижениями не меньше, чем военными победами; на каждом кирпиче, которыми была вымощена Дорога Процессий, красовалась надпись: «Я — Навуходоносор, царь Вавилона, сын Набопаласара, царя Вавилона. Вавилонскую улицу замостил я для процессии великого господина Мардука каменными плитами из Шаду. Мардук, господин, даруй нам вечную жизнь».
При Навуходоносоре Вавилон украсился многими храмами и дворцами, но ни один из них не шел ни в какое сравнение с царской резиденцией комплексом дворцов, ослепляющих приезжих яркой, пышной, вызывающей роскошью. А еще чужеземцы обязательно хотели посмотреть на знаменитые висячие сады, которые вавилонский владыка подарил своей любимой жене, мидийской царева не. Мощные колонны поддерживали четыре яруса террас с настланной на них землей, причем колонны были так высоки, что верхние террасы не затемняли нижние. ДОш орошения растущих в удивительных поднебесных садах деревьев рабы непрестанно вращали водочерпальное коу лесо, установленное на берегу Евфрата. Это рукотворное чудо — одно из семи чудес света — вошло в историю под названием садов Семирамиды, хотя жившая за два века до Навуходоносора полулегендарная ассирийская царица никакого отношения к висячим садам не имела…
История вообще штука парадоксальная, капризная и зачастую несправедливая. Она похожа на изобилующую крутыми поворотами реку. Вот мы стоим на площади между храмом Иштар и дворцом великого Навуходоносора, царя могущественной страны, которая властвует сейчас над многими сопредельными народами. Но если мы обернемся и бросим взгляд на два века в прошлое — мы увидим, как в этом городе бесцеремонно, словно на своем приусадебном участке, хозяйничает ассирийская царица Семирамида. А стоит приподняться на цыпочки и заглянуть за следующий поворот реки…
Пронеслось каких-нибудь два-три кратких века — и что осталось от великолепия «Врат Бога»?
Сверхмощные укрепления, которыми Навуходоносор окружил свою столицу, не защитили Вавилон от персов, и царь Ксеркс превратил Э-таменанки в груду развалин. Висячие сады обрушились, когда за ними перестали ухаживать, пришли в запустение шумные улицы, и к началу нашей эры на месте блистательного Вавилона остались лишь безжизненные руины. А потом люди забыли даже место, где стоял великий и злосчастный город…
… пока в XIX веке здесь не начал раскопки Кольдевей и пока покрытые клинописью глиняные таблички не открыли для нас мир вавилонян — удивительный и тревожный, в котором боги когда-то были подобны людям…
После того, как земля отделилась от суши, каждому богу достался свой жребий: Ану получил во владение небо, Энлиль — землю, Эйя-Энки воцарился в океане, семь великих богов ануннаков воссели рядом с престолом Ану — на долю же многочисленных небесных богов Игигов остался лишь тяжкий труд под присмотром свирепого бога войны Нинурты.
Игиги выкапывали каналы, прокладывали русла великих рек, строили подводный дворец Апсу. Две с половиной тысячи лет трудились они и днем и ночью, пока их терпение не иссякло.
Измученные работяги побросали свои орудия и устроили первую в мире забастовку.
Так кричали игиги, требуя справедливости, но их вожак не удовольствовался одними экономическими требованиями. Этот отчаянный малый (чье имя, к сожалению, осталось безвестным) призвал забастовщиков пойти войной на Энлиля, сбросить верховного бога и выбрать вместо него другого:
Игиги послушались предводителя; они сожгли ненавистные лопаты и корзины, взялись за руки и дружно двинулись к Экуру, храму Энлиля.
А верховный бог в это время крепко спал и даже не услышал, как окружают его жилище; только привратник выглянул на шум и увидел столпившихся у храма Игигов. Со всех ног он бросился будить Нуску — небезызвестного нам слугу и прихлебателя Энлиля, — а тот поспешил растолкать господина и обрушил на него ужасную весть:
Энлиля как ветром сдуло с роскошного ложа. Трясясь от страха, он велел запереть храм на все засовы и поскорей послал за Ану и ануннаками.
И вот боги собрались на совет в осажденном храме. Первым делом они приказали Нуску выйти к восставшим и спросить, чего желают игиги? Кто подстрекнул их к бунту, кто побудил пойти войной на Энлиля?
заревели игиги в ответ на робкий вопрос слуги. –
