— прямиком в бессмертие.
Одно время считалось, что все истории об ассирийской правительнице — выдумки чистейшей воды. Однако теперь большинство исследователей склонны видеть в легенде о Семирамиде воспоминания о жене Шамшиадада V Шаммурамат, которая правила после смерти мужа в годы малолетства его наследника Ададнерари III.
Эта женщина, конечно, не питалась в младенчестве птичьим молоком, не ходила завоевывать Индию и не имела никакого отношения к висячим садам Вавилона. И все же она была уникумом в многовековой истории Ассирии. Единовластно править в стране, где с женщинами зачастую обращались хуже, чем со скотом, — такое не удавалось ни одной царице ни до, ни после Шаммурамат.
Женщины Ассирии, даже жены и наложницы царей, всегда считались собственностью мужчин, к тому же собственностью не из самых ценных. Ни в патриархальном Вавилоне, ни в хеттской державе, ни в хурритских государствах — ни в одной из стран Древнего Востока не существовало столь беспредельно свирепых законов, направленных против женщин, какие существовали в Ассирии. Читая среднеассирийский судебник, прослезился бы от радости любой средневековый инквизитор, одержимый навязчивой идеей, что женщина — сосуд греха и зла.
Согласно законам, запечатленным на глиняных табличках во II тыс. до н. э., муж имел право по любому поводу (и без оного) бить и увечить свою жену; за самые незначительные проступки провинившейся отрезали нос и уши, обливали ее смолой, до полусмерти избивали палками. Ни до, ни после замужества женщина не имела своего имущества и ни под каким видом не могла требовать от мужа развода. Кстати, в Вавилоне законы Хаммурапи предусматривали развод по желанию жены, причем, уходя к отцу, она забирала с собой приданое. Но в Ассирии женщину от мужа освобождала только смерть; если же супруга убегала из дома (что, по-видимому, случалось довольно часто), беглянке полагалось отрезать уши; кроме того отрезали уши жене того, кто осмелился ее укрыть… Жене, но не самому укрывателю!
Вне дома так называемые «свободные» женщины обязаны были закрывать лицо. Но ни храмовые блудницы, ни проститутки, ни рабыни не имели на это права; если же кто-либо видел на улице рабыню под покрывалом и не доносил о подобном безобразии, ему давали 50 ударов палкой, просверливали уши, продергивали в них веревку и завязывали сзади. Исправному же доносчику доставалась одежда нарушительницы, после чего ей… Вы правильно догадались — ей отрезали уши.
Ассирийские законы предусматривали лютые кары чуть ли не за все «половые преступления» женщин, причем преступления эти обозначались такими смачными словами, какие хетты считали возможным употреблять только по отношению к рабыням, а вавилоняне не употребляли вообще. Но в то же время изнасилование незамужней девушки, каравшееся смертью по законам Хаммурапи, в Ассирии наказывалось всего лишь уплатой тройного брачного выкупа отцу пострадавшей, после чего насильник обязан был в принудительном порядке жениться на своей жертве. Если он, к несчастью, оказывался уже женат, отец пострадавшей отдавал на поругание его жену, после чего забирал ее к себе в дом в качестве рабыни. Что ж, этому закону не откажешь в логике и справедливости (в ассирийских логике и справедливости!): порча одной собственности возмещалась приобретением другой.
Изощряясь в выдумывании всевозможных наказаний для женщин, посвятив этому 58 параграфов, ревностный составитель среднеассирийских законов все же боялся — не упустил ли он чего-нибудь? Поэтому последний, пятьдесят девятый параграф на всякий случай содержит оговорку:
«Кроме наказаний (жене человека, написанных) на (этой) таблетке, человек может свою жену (бить), выщипывать ей (волосы), бить по у(шам) и ко(лотить), вины его (в том) нет».[109]
Жаль, очень жаль, что таблички со среднеассирийскими законами были обнаружены сравнительно недавно. Каким неоценимым подспорьем они могли бы послужить для авторов средневекового бестселлера «Молот ведьм»! Например, трюк с продергиванием веревки сквозь просверленные уши не пришел в голову даже Шпренгеру и Инститорису — а ведь он наверняка был бы оценен по достоинству этими составителями наипопулярнейшего пособия по пыточному делу!
На промежуток между царствованиями Шаммурамат и Тиглатпаласара III пришелся очередной упадок Ассирии. Вновь и вновь державу сотрясали восстания, тогда как внутри «старой страны» не прекращалась борьба между сторонниками мира и теми, кто по-прежнему не мыслил своего обогащения без войны.
Пришедший к власти в 744 году до н. э. Тиглатпаласар III решительно покончил со всеми этими глупостями.
Он реорганизовал армию, сделав ее регулярной, и напомнил разболтавшимся за последние сто лет народам, что лучше наступить на ногу богу войны, чем попасться ему на глаза! Тиглатпаласар III разгромил горное царство Урарту, подчинил множество сирийских и финикийских городов, покорил Израильское царство и — увы! — все-таки взял Дамаск, по старой памяти попытавшийся было создать антиассирийскую коалицию…
В 729 году до н. э. ассирийский царь захватил Вавилон; однако огромный международный авторитет знаменитого города уберег его от печальной участи других завоеванных стран. Вавилонянам оставили их законы (надо думать, к огромному облегчению тамошних женщин!) и их управленческую структуру. Только через три года, после смерти вавилонского царя Набонасара, Тиглатпаласар III объявил себя царем Вавилона, короновавшись под скромным «сценическим» псевдонимом Пулу.
В результате всех этих победоносных походов Тиглатпаласар-Пулу вернул Ассирии потерянные его предшественниками земли, отдав их под управление областеначальников
Но Тиглатпаласару III предстояло решить и куда более трудную проблему, извечную парадоксальную проблему Ассирии: с одной стороны, войны вели к обогащению победителей, но, с другой стороны, приводили к обнищанию всей страны в целом. Стало ясно, что если могучая ассирийская армия и дальше будет оставлять за собой опустошенные, обезлюдевшие земли, никаких награбленных богатств не хватит, чтобы прокормить население страны. Если же в порядке смелого эксперимента не сажать пленников на кол, а заставлять трудиться на полях — сколько тогда надзирателей-ассирийцев понадобится, чтобы присматривать за такой ордой? Эдак некому станет и воевать!
Тиглатпаласар III решил головоломную задачу гениально просто, почти так же, как впоследствии библейский бог решил проблему с вавилонской башней. Чтобы обуздать заносчивых смертных, задумавших взобраться на небеса, Саваоф перемешал их языки — ассирийский же царь начал перемешивать разноязычные народы, чтобы уменьшить возможность бунта. Ассирийцы и раньше угоняли пленников из покоренных стран, но в основном это были искусные ремесленники — теперь же людей начали уводить с родных земель десятками, порой сотнями тысяч! Всех угнанных селили в чужих краях маленькими группами, иногда даже отдельными семьями, стараясь перемешать на одной территории как можно больше разноязычных племен. Тем самым получалось неплохое подобие вавилонского столпотворения и уменьшалась опасность сговора и восстания. На освободившиеся же после массовой депортации земли пригоняли бедолаг из других краев…
Такие переселенцы назывались «людьми Ассирии», но, по сути дела, были бесправными рабами — государственными или частными. И все же они трудились старательнее обычных рабов, ведь все, что они производили сверх положенного, шло на прокормление их семей.
Замечательно придумано, не правда ли? Сразу столько проблем с плеч долой!
Да, Тиглатпаласар III был, несомненно, талантливым администратором и политиком, но его сын Салмансар V не обладал политическим чутьем отца.
Он тоже воевал, переселял, урезал в правах местных чиновников и, следуя папиному примеру, воцарился в Вавилоне под кокетливым псевдонимом Улулай; однако у него отсутствовало отцовское чувство меры. Салмансар V задумал лишить традицинных налоговых и воинских привилегий старинные города Ашшур, Ниппур, Вавилон, Сиппар — и тем самым перегнул палку.
Результат не замедлил сказаться: беднягу обвинили в головокружении от успехов, свергли и
