Внезапно перед ним возникает старик с чем-то вроде кисти в руках. Он пишет ей в воздухе приказы: «Выйди назад через ворота, пройди мимо двух привратников и на развилке поверни налево». Дорога ведет вверх в знакомый край гигантов, карликов и замков, дверей, которые распахиваются сами, открывая проход на лестницы, затем опять захлопываются, магия пауков, зеркал, карт, кофемолок, вилок и ложек.
Он заходит на средневековый постоялый двор, и холодные враждебные лица поворачиваются в его сторону. Он садится за стол и кладет на него руки.
– Кабатчик!
Неопрятный мерзавец выглядывает из-за стойки, которую он драит грязной вонючей тряпкой.
– Ты меня, что ли?
– Тебя. Принеси мне пиво, хлеб и сыр, да поживее!
– Может, ты, приятель, не туда забрел?
– Сейчас мы посмотрим, кто из нас не туда забрел. Роза говорит, двигаясь при этом так быстро, что превращается в расплывчатое пятно. Руки, пальцы, ладони, острые, как иголки, торчащие шипы на мгновение смыкаются на шее кабатчика. Роза втягивает стебель, возвращаясь за стол. Кабатчик ощупывает горло и видит кровь у себя на пальцах.
– Вы абсолютно правы, сэр! – говорит кабатчик, не сводя глаз со стола, за которым сидит Роза, но тут человек в форме дворцовой стражи входит в помещение и извлекает из ножен меч.
– Чужестранец, ты должен последовать за мной! У тебя есть бумаги?
Роза направляет на стражника пальцы левой руки, выпростав из них шипы, которые впиваются стражнику в грудь. Лицо стражника сперва багровеет, потом становится бледным, как смерть. Он медленно оседает на пол.
Снаружи темнеет, и ветер, который только что мяукал, как котенок, начинает завывать, словно бешеный кот. Роза расправляет полы плаща, словно перепончатый лемур, планирующий с дерева на дерево, оседлавший порывистый ветер, летящий над долиной все быстрее и быстрее, ускоряясь при помощи реактивной струи сернистых, раскаленных добела кишечных газов, рассекая небо, словно комета, подталкиваемый скопившейся в нем за миллионы и миллионы лет энергией животного пищеварения.
Я захожу выпить в нешумный бар, столы накрыты, приглушенные звуки беседы, хорошо одетые клиенты – судя по всему, статисты. Метрдотель чрезвычайно почтителен, как и положено; он подводит меня к свободному столу.
– Доктор позвонил и просил передать, что задержится на несколько минут, сэр. Что желаете выпить?
Я заказываю мартини с абсентом – коктейль, прославивший это заведение. Напитки смешивают, а затем охлаждают в морозильнике. Если кто-нибудь рискнет попросить подать этот коктейль на кубиках льда, его тут же вышвырнут из заведения на мощеную улочку, ведущую к дверям.
Входит Доктор и усаживается напротив меня. Седой старичок приятной наружности, лживый как Желторотый Вайль. Два мартини материализуются на столе.
– Извини, что заставил тебя ждать, Билл.
Он поднимает бокал. Мы пьем. Он улыбается улыбкой знатока.
– Похоже, ситуация вышла из-под контроля.
– Из-под чьего?
– Из-под моего, разумеется.
Он заглядывает в пустой бокал, покручивая его в пальцах.
– Прямо-таки не знаю, что мне делать с тобой, Билл. Честное слово, не знаю.
– Когда не знаешь, что делать, не делай ничего.
– Отнюдь… когда не знаешь, что делать, делай что-нибудь. Это, возможно, будет твой последний поступок перед тем, как паралич сомнения охватит тебя В терминальной стадии этого заболевания больных приходится насильно кормить, потому что они не могут решить – есть им или не есть.
Старый плут наклоняется, смеется и хлопает меня по плечу.
Отменный стейк из оленины с диким рисом появляется передо мной на блюде, старик улыбается краешком рта, покачивает головой и смотрит на стол. Мне это все не нравится. Как-то это все выглядит гадко, банально и фальшиво… крайне фальшиво.
– Так вот, Билл, ты и сам прекрасно понимаешь, что вышел за рамки и причинил куче уважаемых людей море хлопот. Возьми хотя бы старую Графиню X. – мигрень, или мсье Y. – язва разыгралась. Теперь тебе стоит прислушаться к голосу разума.
– Я слушаю. Где голос разума?
– Ты меня не понял. Мы не собираемся говорить тебе, что ты должен сделать. Это глупо.
– Зависит от того, с какой стороны на это посмотреть.
– С нашей, Билл, с нашей.
– Ну что ж, вы тогда с нее и смотрите.
Доктор откидывается на спинку стула, разводя руками в деланном испуге.
– Не разочаровывай меня, Билл! Мы всегда относились к тебе снисходительно… подумаешь, старый комедиант.
– Все сказано этими словами, добрый сэр!
