изящная галогенная чаша. Точно такое же дорогое бра купила в подарок мама, когда впервые поехала в Тбилиси знакомиться с будущими родственниками.
Во всей комнате не было ни одной из тех милых мелочей, которые появляются только с присутствием женщины.
Вернувшись с бутылкой текилы и рюмкой в руках, Рома присел на край кровати. Его бедра больше не были обернуты полотенцем, он надел длинный халат из какой-то тяжелой золотистой ткани, похожей на парчу.
Аля почему-то не представляла, что текилу можно пить дома. Не из-за дороговизны этого напитка, конечно, а просто потому, что слишком уж недомашним он ей казался, слишком рассчитанным на тусовку.
Но Рома выпил рюмку с удовольствием: видно было, что пить текилу ему привычно, и он делает это не для демонстрации достатка.
– Ну вот, так легче… – пробормотал он, поставив пустую рюмку на пол.
Заглядевшись на его халат, Аля наконец сообразила, что сама лежит голая поверх одеяла. Она не то чтобы смутилась, но все-таки натянула одеяло на себя, едва не разлив кофе.
– Зачем ты укрываешься, замерзла? – спросил Рома.
– Но ты же оделся, – пожала плечами Аля. – А я разлеглась тут.
– Сравнила! – хмыкнул он. – С такой фигурой, как у тебя, по улице можно голой ходить.
Аля засмеялась, живо представив себе эту картину.
Нет, он явно был не глуп, не навязчив, и в эти первые минуты после близости она не чувствовала отвращения к нему, как это было тогда, с Родькой. Правда, какое-то смутное чувство все-таки тревожило ее, но ей не хотелось сейчас разбираться, какое.
– Все-таки, пожалуй, голой-то не пойду, – сказала она. – Только я одежду в ванной оставила, я же совсем пьяная была. Принесешь?
– Конечно, – кивнул он. – А ты что, уже уходить собираешься?
– Рома… – Аля посмотрела на него исподлобья, ожидая каких-нибудь неожиданных претензий. – Как-то странно все это получилось, и вправду – спьяну. Мне неловко перед тобой, что я…
Он махнул рукой так, что она тут же поняла: никаких претензий не будет – и ей стало его жаль.
– Ты один живешь?
Это она спросила, чтобы развеять неловкость, и только потом догадалась, что неловкости ее вопрос никак не развеивал.
– А разве не видно? – усмехнулся он. – Думаешь, сейчас из-под кровати жена вылезет?
– Да нет, не думаю, – улыбнулась Аля. – Просто странно как-то… Лет тебе не двадцать, это точно, мужчина ты положительный, это еще точнее – и один. Почему?
– А тебя это интересует? – пожал он плечами. – Ну, не нашел подходящей. До сих пор не находил, – уточнил он и посмотрел на Алю, ожидая следующего вопроса; не дождавшись, он добавил: – Теперь вот нашел.
– Рома… – Она постаралась, чтобы голос ее звучал как можно мягче и ласковее. – Вот уж это точно выдумки! Сколько тебе – тридцать пять, больше? Думаешь, наконец ты сделал правильный выбор? Да ты же меня вообще не знаешь. Может, у меня двадцать шесть любовников, ты двадцать седьмой! Может, я каждую ночь к новому клиенту на дом езжу!
– Во-первых, не может, – ответил он, помолчав. – Не такой уж я дурак, чтоб не догадаться. А во-вторых, хоть бы и так – мне все равно.
Аля растерянно замолчала. Второй раз этот едва знакомый человек признавался ей в любви и предлагал выйти за него замуж, а она так и не поняла, что должна отвечать. Отбрить его резким словечком было нетрудно, но это было бы совершенно несправедливо по отношению к нему, ведь он не сделал ей ничего плохого, ничем ее не обидел – совсем наоборот… Но не отвечать же согласием или даже обещанием подумать!
– Все-таки мне идти пора, – сказала Аля. – Ты не обижайся, мне просто отоспаться хочется. И в себя прийти, – добавила она неожиданно для себя.
Сказав это, Аля испугалась, что он сейчас предложит отсыпаться у него и надо будет снова что-то объяснять, как-то отговариваться… Но он сказал коротко:
– Сейчас принесу одежду.
Одеваясь, Аля взглянула в зеркало и снова вспомнила об ожерелье. Когда она не видела его, то и не чувствовала на себе – так естественно оно обвилось вокруг шеи.
Рома ждал ее в прихожей – тоже одетый, уже снимая с вешалки свое фиолетовое пальто.
– А ты куда? – воскликнула Аля. – Нет уж, это лишнее, Ромочка, правда! Ночь из-за меня не спал, утро не отдыхал, а теперь еще – доставка на дом? – Заметив его протестующий жест, она твердо добавила: – Здесь же Мичуринский рядом и проспект Вернадского, машин полно. И светло уже, волноваться не о чем. Я одна доеду, Рома, останься, пожалуйста.
Он снова послушался, повесил пальто обратно на вешалку.
– Тогда ты мне позвони, как доедешь, – попросил он. – Мало ли что светло…
– Позвоню, – кивнула Аля. – Спасибо! И за подарок…
Она помедлила у двери, ожидая, что он ее поцелует, уже смирившись с этим и готовясь ответить ему так, как хотела ответить – ласково и спокойно. Но он стоял у вешалки и смотрел на нее все тем же взглядом, который ей теперь не хотелось называть ни собачьим, ни телячьим.
