– Во-первых, там будет граф де Рансей, потом мой дядя виконт, потом тетенька виконтесса, потом мама...
– Тетенька виконтесса? – прервал Арман мальчика. – Что ты говоришь, Шарль? Разве Эстелла, то есть виконтесса де Рансей, тебе не мать?
Шарль улыбнулся с хитрым видом.
– Какой вы шутник, полковник, – ответил он. – Вы ведь знаете, что тетенька виконтесса мне тетенька.
– Но кто же твоя мать? Где она живет?
– Она жила во Франции, очень-очень далеко, но несколько дней назад вернулась. Она очень добра ко мне, всегда берет меня к себе на колени и обнимает, часто обнимает...
– Но как ее имя? Как ее зовут?
– Ее зовут мама.
Арман внимательно посмотрел на Шарля, заподозрив, что он твердит выученное наперед, но наивность, отражавшаяся на лице ребенка, не оставляла сомнений в его искренности. Вернейль обратился к Раво:
– Ты слышал? – спросил он. – Эстелла ему не мать...
– Берегись, полковник, довольно мы уже делали неверных предположений. Имей терпение, недолго осталось ждать.
И они продолжали молча идти по тропинке, ведущей на луг Анемонов. Вдруг Шарль посмотрел на руку Армана и остановился.
– Полковник, зачем вы взяли мамин перстень? – спросил он, надув губы.
Вернейль вздрогнул.
– Как? – он показал ему золотой перстень. – Это принадлежало твоей матери?
– Да. Когда мы были во Франции, мама часто смотрела на него, целовала и заставляла целовать меня, а потом плакала.
– Нет больше сомнений, Раво! – закричал Вернейль в крайнем волнении. – И этот милый малютка, черты которого напоминают мне лицо Галатеи и к которому я с первого раза почувствовал такую привязанность, может быть... Нет, нет, ты прав, – продолжал он, – надо гнать от себя подобные мысли, разочарование было бы слишком ужасно.
Раво покачал головой.
«Да, целый ад чертей, дело проясняется, – думал он. – Весь этот маскарад служил тому, чтобы пробудить в сердце полковника прежнюю страсть и заставить его отказаться от знатной и богатой невесты, избранной императором. Теперь, когда он по уши влюблен, ему хотят навязать бабу с ребенком. Он согласится на все, и его счастье, его карьера погибнут. Да, злую шутку сыграл с полковником этот старикашка! Но как помешать Арману совершить подобную глупость? Он любит и мать и ребенка, а мальчишка, действительно, просто амурчик!»
Оглянувшись и видя, что Шарль отстал от них, Раво взял мальчика на руки и понес со всеми предосторожностями, чтобы не поранить о терновник, в изобилии росший вдоль узкой тропинки.
Так достигли они луга Анемонов, и Арман, шедший впереди, вдруг остановился, издав изумленный возглас. Раво поспешил присоединиться к нему, перед его взглядом предстала неожиданная картина.
Гирлянды из зелени украшали деревья, стволы были украшены свежими цветами. На берегу озера, как раз над монументом, возвышался пурпуровый шелковый шатер. Роковой камень был покрыт блестящей тканью и походил на жертвенник, на котором в лучах солнца горел крест. Драгоценная чаша и другие священные сосуды украшали его, в великолепных серебряных канделябрах горели свечи.
У входа в шатер лежал ковер, а на нем две бархатные подушки с золотой бахромой. На одной из них на коленях стояла женщина, задрапированная в газовое покрывало. Рядом с ней стоял католический священник. Здесь же были граф де Рансей в кафтане, украшенном голубой лентой, которую он некогда получил из рук Людовика XV, виконт и виконтесса в модных туалетах, Гильйом с Викторианом и еще какой- то мужчина.
Богатые ткани и сочная зелень деревьев, дополненная украшениями из цветов, благовонные свечи и ослепительно голубое небо, пурпуровый шатер и золотые украшения, цветущий луг и спокойные воды озера на фоне живописных окрестностей – эта картина способна была поразить воображение, а торжественные позы лиц, окруживших шатер, еще более усиливали впечатление. Но взгляд Армана был прикован к женщине, коленопреклоненной у жертвенника.
– Это она! – закричал он. – Это она!
– Мама! – вскрикнул Шарль, вырываясь из рук Раво.
И малютка побежал к шатру. Вернейль хотел последовать за ним, но Раво удержал его.
– Черт побери, Арман, не слишком торопись!
К ним подошел граф. От него не укрылась подозрительность, с какой Раво оглядывал луг, и он, улыбаясь, сказал:
– Я вижу, капитан Раво не избавился от своей недоверчивости. Надеюсь, он не успел еще поселить ее в своем друге?
– Ради Бога, скажите, граф, что означают эти странные приготовления? – взмолился Арман. – Кто эта женщина у шатра?
– Арман, на том самом месте, где два лица совершили великий проступок, сейчас произойдет обряд очищения. Одна из виновных готова. Угодно ли будет присоединиться к ней вам?
– Граф, перестаньте говорить загадками! Эта женщина, кто она?
