За два года не произошло существенных изменений в отношениях между бабушкой и внучкой. Посторонний, не задумываясь, заявил бы, что они живут душа в душу. Но при ближайшем рассмотрении можно было обнаружить небольшие перемены. Отныне Аликс не всем сердцем принадлежала бабушке, в ее душе был отведен уголок и для матери.
Перед семнадцатым днем рождения Аликс миссис Фарлей решила сделать фотопортрет внучки. Очень известный фотограф недавно открыл студию в ближайшем городе.
— Аликс, я думаю, нам нужно сфотографировать тебя. Мне бы хотелось запечатлеть тебя такой юной.
На следующей неделе они отправились в город. Аликс сфотографировалась, и даже сам мастер был приятно поражен результатом.
— Настоящий профессионал, — заметила бабушка, когда они с внучкой вернулись домой. — Портрет удачный. Ты вышла очаровательно, моя дорогая. — И она нежно поцеловала Аликс в щеку, как будто раньше не замечала, какая у нее красивая внучка.
Аликс с истинным наслаждением изучала фотографию.
— Он подчеркнул выгодные качества и каким-то образом замаскировал остальные, — заключила она.
— И все равно это ты, — произнесла бабушка с гордостью. — Именно такой видят тебя окружающие.
— Ой, ба, как здорово!
Она повисла у бабушки на шее. Но потом притихла и погрустнела, когда в голову пришла непрошеная мысль: «Я бы хотела, чтобы именно такой меня видела мама». Аликс не знала, почему вдруг подумала об этом. Но скрывать свои чувства от бабушки было выше ее сил, поэтому девушка честно призналась:
— Ба, я хочу попросить тебя об одолжении. Но боюсь, оно покажется тебе странным. Ты не будешь возражать, если я… если я пошлю… одну из моих фотографий маме?
Тягостное молчание, казалось, никогда не закончится. Наконец миссис Фарлей слегка охрипшим голосом произнесла:
— Аликс, ты хорошо подумала?
— Да. — Девушка сама удивилась, но говорила вполне искренне.
— Надеюсь, ты понимаешь, что я против? — Аликс молчала, и вскоре бабушка продолжила: — Дорогая моя, тебе не кажется, что лучше оставить все как есть? Ты еще слишком мала. — В голосе бабушки за внешней суровостью звучала печаль.
— Я и не собиралась… ничего менять, — Аликс потупилась, — но может, ей стоит увидеть… как я выгляжу?
И неожиданно, к ужасу бабушки и к своему собственному, девочка разрыдалась. Она плакала так редко, что обе были потрясены.
— Малышка моя! — Бабушка обняла ее за плечи и принялась успокаивать. — У меня и в мыслях не было, что ты настолько переживаешь.
Аликс и сама не подозревала насколько, до сегодняшнего дня.
— Просто мне больно оттого, что… мы совсем ничего не знаем друг о друге. Ба, это так… неестественно! — выдавила из себя Аликс, глотая слезы.
— Но ты должна понять… она сама не предпринимала попыток связаться с тобой.
— Но разве не ты убедила ее, что так лучше для меня? — быстро среагировала внучка.
— Ну… Тебе сильно-сильно хочется послать ей фото? — спросила бабушка, выйдя из задумчивости.
Аликс кивнула.
— Тогда ладно. — Наконец миссис Фарлей пошла на уступки. — Но мне кажется, моя дорогая, лучше я отошлю фотографию сама. Если хочешь, можешь написать что-нибудь на обратной стороне.
Аликс нечего было возразить. Она собиралась подписать свой портрет, но никак не могла решить, что же именно ей написать. Нельзя в двух словах рассказать о переполняющих ее чувствах. Да и как можно признаться в любви абсолютно незнакомой женщине, пусть даже и родной матери. В конце концов девочка решила написать правду: «Я думаю, тебе хотелось бы увидеть, какой я стала. Аликс».
Бабушка, отличавшаяся строгостью правил в отношении личной переписки, даже не взглянула на надпись, когда внучка вручила ей фотографию. Лишь заметила:
— Аликс, обещай, что не расстроишься, не получив ответа. В любом случае письмо будет идти очень долго. Я пошлю его в Лондон на адрес одного из агентов твоей матери. А уж они там сами решат, куда его пересылать дальше.
— У тебя есть представление, где она сейчас может находиться? — робко спросила Аликс.
— Вероятнее всего, в Южной Америке, — сухо ответила бабушка. Внучка не знала, откуда у бабушки такие сведения.
Итак, фотографию отослали в Лондон, и у Аликс отлегло от сердца.
В выпускном классе она бесконечно наслаждалась мыслью, что теперь уже взрослая девушка. Аликс без стеснения откровенничала с Дженни и рассказала подруге о фотографии.
— И конечно же твоей бабушке затея пришлась не по нраву?
— Да, боюсь, что так. Но, Дженни, я никак не могу взять в толк почему.
Подруга, казавшаяся старше своего возраста, одарила Аликс снисходительной улыбкой, от которой девушка почувствовала себя ребенком.
— Неужели? Так вот, со всем уважением к добродетелям твоей бабушки можно смело назвать ее собственницей.
— Ничего подобного, — тут же запротестовала Аликс.
Дженни махнула рукой:
— Ты не думай, Аликс, мне нравится миссис Фар-лей. Она незаурядная личность. Но у всех свои недостатки. К тому же ее собственнические чувства по отношению к тебе вполне обоснованны. Ты ей как дочь. Она боится потерять тебя, поэтому и не хочет, чтобы ты виделась с матерью. Вероятно, миссис Фар- лей не очень-то одобряет ее.
— Но мы с ней не увидимся.
— Она иногда возвращается в Англию, ведь так?
— Думаю, да. Но она никогда… я хочу сказать… не думаю, чтобы она захотела… — Аликс внезапно замолкла, почувствовав, что вот-вот расплачется.
— А чего хочешь ты?
Аликс не нашлась, что сказать. Она не знала ответа.
Неделя за неделей тянулись в мучительном ожидании. Аликс вставала рано утром, дабы первой встретить почтальона, а когда тот тихонько стучался в дверь по вечерам, сердце девушки едва не выпрыгивало из груди. Как-то по-детски глупо было предполагать, что благодаря крохотному листку бумаги, отосланному на другой конец земного шара, к ней прибудут вести от матери.
Весна пришла в этом году рано. Был еще март, но когда Аликс катила домой на велосипеде, греясь под теплыми солнечными лучами, ей казалось, что наступило лето. Вот и сегодня Аликс жмурила глаза, подъезжая к дому. Сейчас на крыльце появится Бетти и, как всегда, скажет: «Привет, Аликс. Как прошел день?» Она испытала невероятный шок, когда Бетти буркнула:
— Привет, Аликс. Поторопись. У бабушки есть кое-что для тебя.
— Что именно? — не удержалась девушка.
Бетти заговорщически ухмыльнулась:
— Не могу сказать. Но уверена, это пришло сегодня с утренней почтой.
На подкашивающихся ногах Аликс вошла в залитую светом гостиную. Ее сердце пело от появившейся надежды. Миссис Фарлей стояла возле французского окна и смотрела в сад. Заслышав шаги внучки, она обернулась и, обойдясь без приветствий, сразу заявила:
— Утром я получила коротенькое письмо от Нины. Милая моя, она велела передать тебе это… — Бабушка указала на небольшой бумажный пакет, лежащий на чайном столике.
Дрожащими от нетерпения пальцами Аликс принялась рвать бумагу.
— Она… она написала что-нибудь обо мне?
