- Не то, - направил посыл к стоящему у колеса Мессору антихрист.
- Нет, не то, - согласился апостол.
Он один из четверки остался возле Императора, его собратья принимали участие в попытках прорваться к стенам. Однако их силы не возымели на барьер эффекта. Стрелы разили демонов десятками, и пришлось трубить отход. Вереницы побитых проклятых потянулись под сень обтянутых кожей щитов, врытых под углом.
- Значит, башня, - думал в слух Бэрон.
Соскочив на землю, он прислонился к орудию. Визг загоревшегося мясного урода сбил его с мысли, зато навел на новую. Тварь Вуленрода рухнула на щит, испепелившись без остатка. Бэрон повторил рукой падение существа.
- А что, вдруг сработает, - оголил он клык. - Эй, на баллисте! Цельтесь в башню, ближе к верху!
- Догадываюсь, каким путем пошла ваша мысль, мастер, - незаметно подплыв, прошептал Арманор. - Жаль огорчать вашу мрачность, только башня не сломается. Есть поверье...
- Расскажи другому, - отмахнулся Император теней. - Мне ее ломать и не надо.
Артиллеристы навели Жало чуть пониже факела башни. По личной команде Бэрона снаряд вышел в свободный полет, оставляя шлейф из цепи. Болт прошил башню насквозь с той же легкостью, с которой вонзился в стену Иллиау. Когти крепко впились в белый отшлифованный камень. Эльфы внизу засуетились, тыкая пальцами в башню. Впервые они усомнились в неприступности убежища. Драконы рванули цепь, башня накренилась. Основание вышло из земли, словно дерево, вырываемое с корнями великаном. С каждым рывком защитный монумент кренился сильнее, наполовину завис в воздухе.
- Вот вам и Суг-Меаса, - Бэрон изъял меч из ножен.
Башня обрушилась. Подмяв и стену с лучниками, и дома, стоящие на пути, упала вместе с возлагаемой на нее надеждой. Факел на верхушке взорвался, разрушив остатки укреплений. Непреступный город оказался полностью открыт. Жестокая ирония.
- Кого ждем?! - сквозь смех заорал Император. - Вырежьте все живое!
Суг-Меаса охватила паника. Зверодемоны ломанули на улицы, сокрушая топорами хрупкие тельца эльфов-солдат. Вслед за чудовищными гигантами Преисподней маршем шли легионеры. Пики и пилумы добивали уцелевших заточенными наконечниками, не ведая жалости. Горели славные на весь Аллин-Лирр персиковые сады и виноградники. Гамал и Бэрон присоединились к бойне. Стреловержец отделился от основной ватаги взбесившихся, почуявших вкус плоти и крови тварей. Выбив дверь, он вошел в коттедж, в который его потянула непонятная сила. Аромат жизни, пульсирующей души смертного, влек его сильнее всего на свете. Прячась от рушащего их мир Армагеддона, семья эльфов заколотила окна и дверь, что не спасло последнюю от удара могущественного темного ангела. Отец семейства, по-видимому, захлебывался кровью где-нибудь на улице, а мать с тремя отпрысками жалась в укромном углу.
Безумство обуревало Падшего, скрежещущего пожелтевшими зубами. Выставив перед собой скимитар, Гамал прошел в дом.
- Пожалуйста, пощадите! - вскричала женщина.
Крик гвоздем ударил в висок Стреловержца, откуда ни возьмись в сознании стали возникать картины прошлого столь далекого, что можно было усомниться в реальности его существования.
- Пощадите!
Ангел рвался из рук двух других. Когда его проносили мимо Гамалиила, он видел искренний ужас и осознание ошибки в глазах бедняги. Хотелось кинуться на стражников, но запястья сковывали собственные кандалы.
- Ты молишь о пощаде после того, как поднял меч на братьев?! - сурово прогремел высокий, с выдающейся мускулатурой архангел, завитки кудрявых волос, ложащихся на плечи, подернулись. Глаза генерала Каллиника пылали. - Ты знал, на что идешь, когда последовал за Ним! - с ненавистью он ткнул пальцем в ангела с улыбкой сумасшедшего, которого держали вчетвером сильнейшие воины.
От слов генерала тому стало лишь веселее. Он расхохотался, отчего по лицу ползли трещины, как по фарфоровой маске, упавшей на пол. Ангелы, которым было препоручено охранять бунтаря, налегли крепче, намотали сковывающие безумца цепи на предплечья.
- Но... - взмолился приговоренный изменник.
- Никаких но! Наказание одно для всех!
Треснув, переломились кости крыльев, несчастный зашелся воплем, слившимся с общим стенанием плененных предателей. Каждый из них терпел кару за содеянное. Гамал отвернулся. Сердце Стреловержца колотилось, час казни близился, скоро и его черед. Лук, сломанный об колено, лежал перед его ступнями вместе с пустым колчаном.
- Ха-ха-ха! - заливался Сатаниил, смотря, как хлещет кровь из ран и перебитых крыльев его последователей. - Это все на что вы способны! Ничтожества! А еще говорите, что Он способен творить! Я придумал бы казни страшнее!
- Тебе не терпится отведать нашего правосудия? - Ра взялся двумя пальцами за подбородок разжигателя бунта, маска аватары дышала безразличием.
- Ну давай, действуй! Посмотрим, насколько я испугаюсь!
- Нам не интересен твой страх, глупое дитя. Но за принесенное зло приходится отвечать. Так есть сейчас, будет и впредь. Мы сожалеем.
- Сожалей о слабаках! - зарычав, Сатаниил плюнул в неподвижную бронзовую личину Светлейшего, и слюна испарилась в мгновение ока.
Ра промолчал. Он обошел предателя со спины, схватил за крылья. Пламя занялось на белоснежных перьях, жадно пожирая их. Крики бунтовщика перемешались с хохотом, от коего затрепетали архангелы, собравшиеся вокруг. Они не слышали ничего столь же зловещего, мрачного и безумного. Глаза Сатаниила вылезали из орбит, рот готов был разорваться, извергая жуткие звуки. Трещины ширились, куски лица откалывались, падая к ногам, а на их месте зияла чернота. Обгорелые остовы дымились и тлели, а он все смеялся. Даже Гамалиилу стало страшно при виде вдохновившего его на битву за свободу существа, переставшего походить на небожителя. Но он твердо держался обещания идти до конца. Конец пришел...
Сравнить ту боль, испытанную в момент, когда обрубали крыла, Стреловержец не мог ни с чем. И даже после облегчение не наступило. Эту боль он пронесет через всю жизнь.
- О, я ждал большего, - тяжело выдыхая и отхаркивая красные ошметки, язвил первый Демон.
- Погоди, самое интересное впереди, - огрызнулся Каллиник.
- Осквернившим Горние Чертоги Света не место в них! - объявил во всеуслышание Ра. - Убирайтесь прочь, и несите вечно на своих спинах тяжкий камень сотворенного вами зла. Не будет вам покоя во веки веков! Боль, страх и страдание - ваши лучшие друзья, а иных не ищите!
Ангелы схватили Сатаниила и подволокли к краю огненной бездны. Она вилась, выла в предвкушении свежего мяса. Огненные вихри рвались вверх, протягивали кривые пальцы.
- Что там?! - зашипел Сатаниил.
- Не волнуйся, скучно тебе не будет, - усмехнулся Каллиник. - Твои приятели идут с тобой, вместе и разберетесь.
Первым воронка поглотила Демона. Затем посыпались остальные ангелы, падшие бескрылые, несущие тьму в сердцах. И Гамал падал вместе с ними.
- А-а-а! - застонав, Стреловержец приложил к болящей голове руку. Вот уж не думал он испытать столь сильную боль после миллиардов лет страданий. Разом заныли все былые раны. Крылья заломило так, точно они не отсутствовали, точно их рубили снова, снова и снова.
Несчастная эльфийка упала на колени, прижимая к груди льющих слезы детей.
- Гамал! Гамал, ты закончил?! Иди сюда! - кричали с улицы Бэрон и Лаарот.
Падший заметался, словно крыса в клетке, и выскочил наружу.
Разорение длилось десять минут. Демоны прокатились волной от одной крепостной стены до другой и, выбив ворота, продолжили марш на Эльтвиллан. Встали лишь, чтобы дождаться, пока докатится Адское
