— Мой первый совет, — сказал он, осмотрев крепость, — отсоединить батарею. Или, если угодно, можно дождаться завершения цикла и тогда отсоединить батарею, прежде чем начнется какая-нибудь реакция. Иными словами, мы можем позволить последним мобильным элементам войти в крепость. Как только они попадут внутрь, мы отсоединим провода, вскроем ее и посмотрим, что там происходит.
— Это безопасно? — спросил Уайзмэн.
— Полагаю, что так, — кивнул эксперт. — Приборы не регистрируют никаких следов радиоактивности.
Он достал кусачки и уселся на пол рядом с крепостью.
Остались три солдата.
— Это не займет много времени, — бодро сказал молодой человек.
Прошло пятнадцать минут. Один солдатик подполз к основанию, удалил голову, руку, ноги, туловище и по частям скрылся в возникшем отверстии.
— Два, — прокомментировал Фоулер.
Через десять минут еще один солдатик последовал его примеру.
— Ну… — хрипло выдавил Пинарио. Все четверо переглянулись.
К крепости подбирался последний солдат. По нему вели огонь орудия, но он упорно лез вперед.
— С точки зрения статистики, на это каждый раз должно уходить больше времени. — В напряженной тишине голос Уайзмэна прозвучал нарочито громко. — Потому что, чем меньше остается солдатиков, тем легче ей обороняться. Сначала расчленения должны были бы происходить часто, потом все реже, и наконец, последний солдат…
— Сбавьте тон, — тихо сказал эксперт. — Пожалуйста.
Последний из двенадцати солдатиков достиг основания крепости и, как все его предшественники, начал себя разбирать.
— Приготовьте-ка кусачки, — пробормотал Пинарио.
Солдат по частям исчез в крепости. Отверстие закрылось. Изнутри раздалось нарастающее гудение.
— Ради бога, скорей! — воскликнул Фоулер,
Эксперт протянул руку и коснулся кусачками положительного полюса батареи. Сорвалась искра, и эксперт непроизвольно отпрыгнул; кусачки упали на пол.
— Ч-черт! — воскликнул он. — Я, наверное, был заземлен.
— Вы касались корпуса. — Пинарио возбужденно схватил кусачки, встал на колени и склонился над батареей. — Пожалуй, лучше все-таки через платок, — пробормотал он, убирая кусачки и роясь в кармане. — У кого-нибудь есть чем обернуть ручки? Я не хочу, чтобы меня стукнуло. Кто знает, сколько вольт…
— Давай сюда! — потребовал Уайзмэн, вырывая у него кусачки. Он оттолкнул Пинарио и сомкнул челюсти кусачек на проводе.
— Слишком поздно, — безмятежно сказал Фоулер.
Уайзмэн едва услышал слова своего начальника; в голове его раздался монотонный звук. Он зажал уши руками, тщетно пытаясь заглушить шум. Казалось, крепость транслирует непосредственно в мозг.
“Мы слишком долго тянули…”
Внутри головы раздался голос:
— Поздравляю. Твоя сила духа принесла успех.
Уайзмэна захлестнуло чувство удовлетворения, он был горд, что достиг цели.
— Тебе пришлось очень тяжело, — продолжал голос. — Любой другой неминуемо провалился бы. — Теперь Уайзмэн понял, что все в порядке. Они ошибались. — То, что ты сделал сейчас, ты можешь делать всю жизнь, — объявил голос. — И всегда восторжествуешь над соперником. Терпение и настойчивость принесут тебе победу. В этом мире не так уж трудно жить в конце концов.
“Нет, — с иронией подумал Уайзмэн, — не трудно”.
— Тебя окружают лишь самые заурядные люди, — успокаивал голос. — Поэтому, несмотря на то что ты одинок, несмотря на то что ты один против многих, тебе нечего бояться. Выжди срок — и не волнуйся.
— Не буду, — сказал вслух Уайзмэн.
Гудение прекратилось. Голос замолчал.
— Вот и все, — после долгой паузы сказал Фоулер.
— Я не понял… — признался Пинарио.
— Как и говорится в инструкции, это психотерапевтическая игрушка, — объяснил Уайзмэн. — Она прививает ребенку чувство уверенности в своих силах. Расчленение солдатиков, — он ухмыльнулся, — кладет конец разделению между ним и окружающей средой, соединяет их в единое целое. Ребенок сливается с миром и тем самым покоряет его.
— Значит, эта игрушка безвредна, — сказал Фоулер.
— А вся работа впустую, — проворчал Пинарио. — Простите, что мы зря вас побеспокоили, — обратился он к эксперту.
Крепость распахнула ворота настежь, и из них маршем вышли двенадцать солдатиков, целые и невредимые. Цикл завершился; все начиналось сначала.
Неожиданно Уайзмэн шевельнулся.
— Я ее не выпущу.
— Что? — поразился Пинарио. — Почему?
— Я ей не доверяю. Для того, что она делает, эта игра чересчур сложна.
— Разъясните, — потребовал Фоулер.
— Нечего разъяснять, — сказал Уайзмэн. — Перед нами на редкость сложное и хитроумное устройство, а оно всего-то разбирает и собирает себя. Тут должно что-то крыться, хотя мы пока…
— Это психотерапия, — возразил Пинарио.
— Оставляю на ваше усмотрение, Леон, — решил Фоулер. — Если сомневаетесь, мы ее задержим. Лучше перестраховаться.
— Возможно, я ошибаюсь, — размышлял вслух Уайзмэн, — но мне не дает покоя мысль: зачем же они ее на самом деле построили? По-моему, мы еще не раскусили.
— И костюм Американского Ковбоя, — напомнил Пинарио. — Это тоже нельзя разрешать.
— Только игру, — сказал Уайзмэн. — “Сделка”, или как там она…
Нагнувшись, он наблюдал за попытками солдат взять штурмом крепость. Разрывы, клубы дыма, атаки, отступления…
— О чем ты думаешь? — спросил Пинарио.
— Может быть, это отвлекающий маневр? — проговорил Уайзмэн. — Подкинули нам подозрительную штучку, чтобы мы занимались только ей и не заметили чего-то еще.
Какая-то смутная интуитивная мысль вертелась у него в голове, но он никак не мог ее ухватить.
— Это, так сказать, подставка, предназначенная отвлечь наше внимание. В то время как настоящие события происходят где-то в другом месте. Вот почему все так сложно. Они рассчитывали, что мы начнем подозревать. Для этого-то ее и построили.
Он поставил ногу перед солдатиком; тот немедленно укрылся за каблуком, прячась от следящих устройств крепости.
— Что-то должно быть прямо перед нашими глазами, — мучительно произнес Фоулер. — Но этого “что-то” мы не замечаем.
— Да… Так или иначе, — вздохнул Уайзмэн, — будем держать ее под наблюдением.
Он взял стул и уселся, устраиваясь поудобнее, приготовившись к долгому, долгому ожиданию.
В шесть часов вечера Джо Хоук, коммерческий директор сети нью-йоркских магазинов для детей, остановил машину перед домом, вылез и поднялся по ступеням. Под мышкой он сжимал большую плоскую коробку, позаимствованную новинку.
— Э-гей! — чуть завидев его, завопили дети, Бобби и Лора. — Ты чего нам принес, пап?!
Они повисли на нем с двух сторон, не давая пройти. Жена на кухне отложила журнал и подняла голову.
— Какую игру я вам отыскал!.. — радостно провозгласил Хоук.
