— Яблоня — дерево полезное, яблоки даёт. Яблочка бы сейчас.
— Вишня — дерево полезное, вишни даёт. Вишенки бы сейчас.
— Слива-дерево полезное, сливы даёт. Сливки бы сейчас.
Разохотились на фрукты, оглядели липку, и все в один голос:
— И к чему эта бесполезная липа торчит? Ни яблок, ни вишен, ни слив!
Дождались, когда жара спала, и недовольные разошлись кто куда.
Грибная полянка и грибники
Когда на грибную полянку приходил один грибник, грибная полянка приглашала:
— Приходи ко мне ещё!
Когда на грибную полянку вслед за первым грибником стали приходить десять, грибная полянка ворчала:
— Носит их тут!
Когда же на грибную полянку пришли сто грибников, грибная полянка охнула и ничего не сказала.
Только с той поры не стало ни грибов, ни грибной полянки, ни грибников.
Привычка на привычку
Змея стащила из гнезда соловья яйцо и поползла к себе в нору. А навстречу ежишка. Змея выронила яйцо и злобно уставилась на ежишку.
— Та-ак, прищурился ежишка, — значит, таскаем яйца?
— Беда, — прошипела змея, — беда с этой моей привычкой! И не хотела, а понесло в гнездо!
Ежишка откусил голову змеи, фыркнул:
— Вот же привычка — коротко с ворами разговаривать! Так и не успел предупредить нахалку, что по чужим гнёздам лазить не след.
Волк в капкане
Попал Серый кум ногой в капкан. Ни встать, ни сесть, ни дух перевесть. Шла мимо Рыжая кума. Увидела Серого кума, чуть не у его носа хвостом тряхнула.
— Ты чего это, кум, капкан караулишь? — спрашивает. — Давно пора зайцев ловить.
— Я бы и рад, да ногу капкан держит! — простонал Серый кум.
— Ф-фу, какой чудак! — усмехнулась Рыжая кума. — Вот уж не гадала, что ты из-за какой-то там ноги себе в ужине откажешь.
Сорока-защитница
Поймали на опушке собаки волка с овцой на загривке, а сорока уже на сучке и стрекочет:
— Вот бессовестные! Целой стаей на одного! А что он сделал такого? Да ничего! Волк, видите ли, овцу потащил! А сама овца где была? Кто её просил на шее волка виснуть? Никто!
Собаки хвосты опустили, стали размышлять, что да как. А волк приободрился, растолкал собак, огрызнулся:
— Ну вы, шавки, слыхали? Чем я виноват, если овца сама на шее виснет?
— Ты прав! — опомнилась одна из собак. — Ты не виноват, повинна твоя шея. Вот мы её и свернём, чтобы овцам соблазна не было на неё зариться!
Как быть?
Волку бы и разгуляться в лесу, да лось то и дело дорожку переходил. Надоело волку лося остерегаться, взвыл:
— И чего рогами пугаешь? Нет бы снять! Обнялись бы, поцеловались, потолковали бы о том о сём!
— Можно бы, — согласился лось, — если бы ты ещё и зубы убрал.
— А как без зубов есть? — удивился волк.
— А как без рогов жить? — усмехнулся лось.
Бочонок мёду
Тащил мужик бочонок мёду, кряхтел, ругался:
— Пока дорога к дому подойдёт, меня этот бочонок со свету сживёт!
Повстречался прохожий, услыхал ругань, сказал:
— Давай поедим мёду, совет тебе дам.
Мужику и мёду жалко, и совет охота получить. Охал-ахал, рукой махнул:
— Куда ни шло! Гляди, не так уж много съедим.
— Не обижу, — усмехнулся прохожий. Достал себе ложку, мужику половник дал. — На базар нёс, да уж ладно. Для хорошего дела не жалко.
Сели на обочине, едят мёд. Прохожий раз почерпнёт, мужик два раза норовит почерпнуть, чтобы прохожему поменьше досталось. А прохожий поел мёду, сказал:
— Как вспомнишь, что свой мёд у самого же себя половниками глотал, легче будет бочонок нести.
И ушёл. Мужик свою дорогу начал мерить. Да как дошло до него, что пустой бочонок несёт, захохотал. Так и домой пришёл.
— Ты чего? — удивилась жена. — Чего смешного, что такой тяжёлый бочонок нести пришлось?
— Какой там тяжёлый! — хохочет мужик. — В нём больше смеху, чем мёду!
Грозный заяц
Надоело зайцу по кустам лазить, петлять да скидки делать. Задумал на просторе пожить. Уши торчком, глаза скосил, зубы оскалил, усы распушил — и шасть к лисе! Взвизгнул:
— Ты меня знаешь?
Лиса нос в хвост, подумала: «А кто его знает? Может, за ним волк?» Залебезила: — Знаю, голубчик, знаю!
Надоело зайцу по кустам лазить, петлять да скидки делать. Задумал на просторе пожить. Уши торчком, глаза скосил, зубы оскалил, усы распушил — и прыг к волку! Взвизгнул:
