варианта, сказать, что, да, признаю, и сказать: «Не признаю». Если человек не признает себя виновным, открывается следственная процедура, и тогда разматываются и доказываются все эпизоды. Что нам было совершенно ни к чему. Если же человек признает себя виновным, судья доволен: прекрасно! Человек получает свой срок. Маленький. В нашем случае — два года тюрьмы.
— Да, там это называется — сговор со следствием. Кстати, это очень хорошо описано в романе американского писателя Тома Вулфа «Костры амбиций».
— На Западе это широко распространенная практика.
— Как сложилась в дальнейшем его судьба?
— Значит, получил он два года. В тюрьме работал библиотекарем. Выпустили его досрочно. Половину срока «скосили» за примерное поведение. Как только он освободился — сел в самолет и прилетел в Союз, ко мне. Мы встретились.
— Это была ваша первая встреча?
— Нет, их было много. Спрашиваю: «Что будем делать?». Он говорит: «Я готов к дальнейшему сотрудничеству». И работа продолжилась. Это был один из ценнейших наших источников.
— Юрий Михайлович, ответьте, если сможете, на такой вопрос: а какие наиболее значительные устройства, технологии удалось добыть по линии технической разведки?
— Ну, например, уникальную технологию прессования материалов.
— А еще можете привести примеры?
— Еще один пример — и все. Хватит раскручивать эту тему. Так вот, в одном из городов Союза по чертежам, которые мы добыли, построили цех по изготовлению теплоизоляционных материалов, которые используются при строительстве ракетных двигателей.
Кстати, наш западный источник, крупный конструктор и бизнесмен, который передал нам эту технологию, убеждал наших чиновников, что нам немедленно нужно перейти на производство электростали. Потому что, — говорил он, — «ваши мартены никому не нужны, а электросталь даст вам возможность получать изделия с высочайшими параметрами, которые будут отвечать самим высоким требованиям».
Этот же человек, западный немец, поставил нам материалы по технологии производства муравьиной кислоты, которая используется как в военном деле, при изготовлении взрывчатых веществ, так и в гражданском производстве.
— Сможете рассказать о своей почти детективной поездке в Ливию?
— Давайте попробую. Все началось с того, что мой давний друг-ливанец Раби, мы с ним несколько раз были в загранпоездках, в частности в Бейруте, привел ко мне мужика, своего соплеменника-араба, но не ливанца, а ливийца. Этот ливиец говорит: «Ливия готова закупить у вас огромное количество оружия. Я предлагаю, чтобы вы, Юрий Михайлович, приехали к нам и обсудили этот вопрос на самом высоком уровне. Я обо всем договариваюсь, я все организовываю».
Договорились, что Раби и этот деятель вылетают раньше. Они заказывают нам в Триполи фешенебельную гостиницу и организовывают этот визит. Мы вдвоем, еще с одним деятелем, представляющим ВПК, вылетаем позже. Ливия была тогда закрыта, она пребывала под санкциями ООН, и потому мы добирались таким образом: прилетели на остров Джарбу, потом, дальше, еще 350 километров, через пустыню добирались на такси. Там было море проблем, масса историй и приключений. На командировку нам выделили копейки. Нам едва хватило их добраться до столицы. В Триполи подъехали к самому фешенебельному отелю, номера в котором должны были быть для нас забронированы. Дернули за ручку — отель закрыт. Пошли в соседний. Он тоже закрыт. Подошел служка, объяснил, что у них все гостиницы закрыты в связи с торжественными мероприятиями. Кинулись мы искать место ночлега. Оказалось, все приезжие в этот день скопились в одной из самых дешевых гостиниц. Их набралось ужас сколько народа. С огромным трудом нам удалось попасть в номер после двенадцати ночи. Это была старенькая, Бог знает сколько лет не ремонтированная комнатка. На половине стены — обои оборваны, висят. Посреди комнаты — две кучи мусора. Захотели умыться — из крана течет горячая вода из моря. Туалет тоже не убран. Постель мятая. Вот так и ночевали. Но самое главное — вопреки договоренности нас никто не встретил.
На следующий день начали судорожно искать — где раздобыть деньги, чтобы оплатить гостиницу. Нам объяснили: «Слушайте, ребята, вы «делайте ноги» как можно быстрее, потому что через несколько дней границу закроют, и начнется День независимости Ливии: будет военный парад, все гостиницы заселят бедуинами, весь транспорт уже сейчас мобилизован для бедуинов».
— И что, вам пришлось срочно уезжать?
— Нет. Мы все-таки задержались на пару дней.
— Как вы для себя объяснили столь странную ситуацию?
— Для меня есть только одно объяснение. Этот ливиец, как мусульманин, обязан выполнять свои обещания. И когда мы попали в такую нелепую ситуацию, что мы приехали, а двери тридцатипятиэтажных отелей перед нами закрыты, для него это стало таким сильным шоком, что он даже с Раби прервал отношения.
Здесь еще стоит отметить вот что. Национальную особенность арабов. Все просьбы к ним, они, как правило, натыкаются на ответ: «Да. Завтра!». И эти завтра могут продолжаться бесконечно долго. Это у них — манера поведения, манера жизни. И вот на второй день мой компаньон по командировке говорит: «Среди моих знакомых есть офицеры, если хотите, давайте будем звонить». Позвонили. Трубку берет его знакомый. Мы объясняли ему ситуацию, говорили, что пытались выйти на высшее руководство, не получилось, давайте встретимся и поговорим. Отвечает: «Да. Завтра. У вас в гостинице в 14 часов».
На следующий день, в 14 часов — никого. В 14:20 — стучат. Это уже показатель. Пришли ребята, военные разведчики. После объятий и взаимных комплиментов, они говорят: «Мы пришли с конкретными предложениями». Дают нам два тома перечислений различной механики, начиная от болтов и гаек, и, кончая более серьезными вещами. Но никаких танков, никаких самолетов в этом перечне не было. «Хорошо, — говорили, — мы берем это дело в разработку». «Через десять дней, — говорят они, — к вам, в Киев, прибудет наш посланец, через него вы получите дополнительные вопросы и в свою очередь сможете через него передать — какую технику сможете нам продать, какую — нет».
О'кей. Договорились. Эти военные разведчики помогают нам выбраться из страны, и мы возвращаемся в Киев.
Проходит десять дней. Раздается звонок: «Я от таких-то, мне поручено с вами встретиться». Встречаемся. Молодой парень говорит: «Я выпускник Братиславского университета, работаю в Словакии, сами понимаете, «под крышей», с вами буду работать как связник». Мы его спрашивали: «Как будем отправлять, Ливия под санкциями ООН». «А это, — говорит, — будет уже наша головная боль, ваше дело — доставить эту технику небольшими партиями в одну из соседних соцстран».
— Ну и как? — состоялась эта торговая операция?
— Нет.
— Почему?
— По целому ряду казуистических и бюрократических причин. Главное опасение было — как же это переправлять нелегально, да еще и в одну из соцстран. Мол, может быть международный грандиозный скандал. В общем, все остановилось.
— Юрий Михайлович, приходилось слышать мнение, что не все наработки технической разведки могли быть реализованы в Советском Союзе. Почему?
— По причине общего технологического отставания. Наведу вам такой пример. В американском танке стоит великолепная коробка передач. Мы этих коробок притащили в Советский Союз десятки штук. Поручили наладить производство одному нашему крупному заводу. И у них ничего не получилось. Начали выяснять — почему? Оказывается, составляющие детали этой коробки передач делались на высокоточных станках, которых у нас к тому времени не было. А на нашем оборудовании ничего из этой затеи не получается. И вторая причина — масла, которые использовались в этой коробке, они были настолько уникальными, что мы их воспроизвести не смогли.
Так что взять что-нибудь — это еще полдела. Важно суметь воплотить это технологически.
— Занимаясь технической разведкой, вы сотрудничали со спецслужбами соседних соцстран?
