пропагандистской деятельности мусульманских фундаменталистов, прямо связывал с присутствием «шурави», то есть «советских». Это слово начало приобретать презрительный оттенок, им даже стали пугать детей. Сам Бабрак Кармаль, судя по его действиям, большой храбростью не отличался, так как почти безвыездно сидел в Кабуле в окружении надежной — нашей! — охраны. Стянув к Кабулу верные ему армейские подразделения, действия своих представителей в провинциях и в армии практически не контролировал. Можно утверждать, что реальную власть в стране он так и не приобрел.
— Теперь давайте поговорим о вашем непосредственном участии в афганской эпопее. Известно, что вы были командиром отряда «Карпа-ты-1». Это спецназ КГБ.
— Когда-то говорить об этом было не принято, более того, запрещено, но с той поры много ведь воды утекло. И сегодня практически все сведения о спецподразделениях, даже когда-то секретные, в результате многочисленных публикаций стали достоянием гласности. По прошествии четверти века нет смысла утаивать давно ставшее явным.
— Что же это была за команда, как она родилась, и как вы все, ее бойцы, оказались вместе? Думаю, многим это будет интересно.
— Свое название каждая команда в системе «Каскад» получала по названию главного горного массива в регионе формирования. Наша команда создавалась на территории Украины и Молдавии, отсюда и название «Карпаты». Были еще «Тибет», «Урал», «Кавказ», «Алтай» и другие. Общее руководство этими подразделениями осуществлялось КГБ СССР.
Личный состав подбирался из морально выдержанных, смелых и физически крепких кадровых офицеров оперативных подразделений, владеющих как минимум одним иностранным языком и имеющих достаточную оперативную, преимущественно разведывательную подготовку.
— Когда именно началось формирование вашего отряда специального назначения?
— Вообще-то август считается самым приятным, наилучшим летним месяцем — пора отпусков. Август 1980 года стал исключением для наших офицеров: многих отозвали из отпуска, а сам отпуск был перенесен на следующий год. Группе офицеров, выезжавшей к месту отмобилизования из Киева, на сборы и дорогу дали всего сутки. Другим, к сожалению, не дали и этого времени, так как сбор проводился по команде «Тревога».
— В какой местности создавалась ваша команда, и сколько времени вам было дано на сбор?
— Наше спецподразделение отмобилизовалось под видом очередных учебных сборов на базе в городе Сумы. Формирование, как и положено, было проведено в течение двух суток.
После обмундирования, получения необходимых технических средств, вооружения и боеприпасов команда с военного аэродрома в Прилуках самолетами была переброшена в Узбекистан, где на базе 105-й Ферганской воздушно-десантной дивизии в течение недели прошла дополнительную подготовку в условиях, максимально приближенных к боевым. Здесь нам стало известно, что зоной ответственности нашей команды будут провинции Герат и Фарах.
— Ваша форма отличалась от армейской?
— На нашей форме (спецназовский вариант) не было никаких знаков отличия. Обращались мы друг к другу только по имени или по имени-отчеству. Поэтому визуально определить, кто в каком звании, было невозможно. Жизнь подтвердила, что мы поступили правильно, так как афганские снайперы отстреливали в первую очередь офицерский состав.
— В середине августа 1980 года команда оказалась в Долине Черных Смерчей. На высоте около 1700 метров над уровнем моря. Пребывание на высокогорье ощутилось уже на следующее утро во время физподготовки. При нагрузках грудь буквально разрывалась — настолько был беден кислородом воздух. Со временем организм несколько адаптировался, нагрузки переносились легче, но все-таки не так как раньше.
— То есть вы обустраивались, как говорится, в чистом поле?
— Да. Причем, на обустройство много времени у нас не было. Огородили свое расположение колючей проволокой, оборудовали пищеблок, перетянули палатки. Смерчи мы не только увидели, но и ощутили в первый же день своего пребывания на афганской земле. Зрелище — удивительное по красоте. Но когда мельчайшая пыль и песок попадают в глаза, забивают дыхание и проникают сквозь обмундирование до самого тела, впечатление прекрасного, мягко говоря, тускнеет. Наш лагерь располагался рядом с дорогой — если по ней проходила хоть одна машина или единица боевой техники, то все вокруг надолго окуналось в противную пылевую мглу, видимость в которой была не более 4–5 метров. Караульным нарядам, особенно тем, кто заступал на дежурство после обеда, пришлось выдавать комбайнерские очки.
— Как восприняли появление вашего спецподразделения местные жители и воины советской армии?
— Довольно скоро стали распространяться слухи о прибытии какой-то особенной команды. А элегантные бороды и усы, что командованием не запрещалось, утвердили местное население и даже наших солдат во мнении, что мы кубинцы. Слухам поспособствовал еще и такой случай. Наш спецназовец Валентин Т. предупредительной очередью решительно остановил пыливший по дороге грузовик, в кабине которого ехал какой-то подполковник, не пожелавший прислушаться к требованию выбрать другую дорогу. Пролив кровь (при резком торможении подполковник разбил себе о лобовое стекло нос), он убедился, а потом, видимо, передал и другим, что эти ребята не шутят. Вскоре бойцы Советской Армии начали называть нас «Андроповский батальон».
— Я так понял, что главной вашей задачей было не столько участие в боевых операциях, сколько сбор и реализация разведывательной операции.
— Вы правильно поняли. Сразу же по прибытии в Афганистан мы стали получать ценную развединформацию. Более того, мы ее тут же старались реализовать. К примеру, оперативно была использована информация, полученная нашими людьми в Фарахе, о планируемом совещании крупных руководителей антиправительственных формирований, прибывших из Ирана и Пакистана для обсуждения планов «отрыва» юго-западной части Афганистана с целью развертывания фронтальной войны. В результате операции, проведенной с применением вертолетов и штурмовой авиации, было уничтожено около 60 главарей моджахедов и их подручных, собравшихся на это совещание.
— Ваши люди, наверное, тщательно изучали методы ведения войны боевиками — для того, чтобы противодействовать им, чтобы уменьшить количество жертв со стороны наших солдат.
— Тактика моджахедов большой оригинальностью не отличалась. Небольшим подразделением они навязывали бой и, имитируя отступление, затягивали в ущелье. Затем выход блокировался завалами или массированным огнем с заранее подготовленных позиций, и начиналось методичное уничтожение окруженных. Редко кто выбирался живым из западни, в таких ситуациях раненых душманы в плен, как правило, не брали. Почти всегда убивали захваченных бойцов, часто подвергая перед этим жесточайшим пыткам.
— Скажите, а почему так трудно оказалось найти противоядие против партизанских вылазок моджахедов?
— Не могли же наши войска применить антипартизанскую тактику, отработанную американцами во Вьетнаме, — тактика «выжженной земли» своей жестокостью по отношению к мирным жителям нам не подходила.
— О том, как добывалась развединформация, не спрашиваю — все равно не скажете.
— Скажу только, что всю поступающую информацию мы тщательнейшим образом перепроверяли. Главной задачей было — приобретение собственных источников информации. Искали их среди местного населения. Население в целом относилось к нам неплохо, сдержанно, но все же шло на контакт и в доверительных бедах часто сообщало интересные сведения.
Со временем, когда начались боевые операции против исламистов и появились пленные, объем
