автоматически передавались на корабль-носитель, не отвлекая на передачу внимание экипажа.
«Можно будет полетать, – подумал он. – Интересно…»
Вообще-то говоря, ту же самую задачу можно было выполнить с помощью специального беспилотного зонда, но Андрей прекрасно понимал, что ни Даль, ни даже, скорее всего, Либих, в бакразведке не понимали ровным счетом ничего, и воспользовался выгодами своего положения. Ему хотелось оказаться первым человеком на этой планете.
Ерунда, сказал он себе, закончив изучение инструкций. Дурак справится, ничего тут сложного. Пробы берутся автоматически, потом их нужно только расшифровать и подтвердить – и вся работа. Две почвенные, три водной среды и семь воздушных. Все предельно примитивно, основную работу выполняет мощный «мозг», натасканный на анализ и сравнение огромных массивов информации. Излучение светила – вообще автоматически, без расшифровки и подтверждения. Можно ехать.
Огоновский проверил наличие полной пачки сигарет в кармане и вышел в трюм.
– Ну что, – сказал он лейтенанту, задумчиво стоявшему возле спущенного трапика катера, – я могу одеваться.
– Скафандр брать будете? – спросил его тот.
– А на кой он мне черт? Я не собираюсь выходить наружу.
– Ну, тогда идемте. Комплект у вас получается, кажется, А-седьмой, размер четвертый…
– Четвертый, – подтвердил Андрей.
– Вот и хорошо, четвертый у меня есть…
Трюмный выдал ему пухлый темно-синий кофр, украшенный трафаретными жезлами Эскулапа и посоветовал:
– Сапоги до конца не застегивайте, они узкие все, охренеть можно. Я пробовал как-то, так у меня колени посинели.
Андрей натянул теплое шерстяное белье, потом тончайший защитный комбинезон, моментально обтянувший его тело как мягкая, неназойливая перчатка, и прступил к процедуре вползания в сложного вида черный комбез из натуральной аврорской драконьей кожи, подбитый изнутри золотистым мехом ларга – такой мех прекрасно грел в самый лютый мороз и охлаждал в жару. Для того, чтобы заработать на ларговую шубку для жены или любовницы, среднеоплачиваемому цивильному доктору пришлось бы работать лет пять, не меньше.
– Не простудитесь, – одобрительно сказал лейтенант. – Давайте-ка помогу… вот так. Теперь сапоги.
Одевшись, Андрей вложил в кобуру плоский черный бластер, проверил наличие десантного тесака в ножнах на левом бедре, распихал, согласно инструкции, по карманам пакеты самоспасения и неуклюже подпрыгнул.
– Не тяжело? – поинтересовался трюмный.
– Да нет, отлично, – махнул рукой Андрей. – Все взял?
– Вроде все. Ну, давайте. Когда будете готовы, скажете, я начну шлюзование.
– Э, а катер-то как?
– В порядке, я уже расписался за выпуск. Хотите проверить?
– Нет, ну что вы…
Помахав на прощанье рукой, Андрей захлопнул за собой тяжелый люк атмосферного створа и сквозь узкий лаз проник в ходовую рубку. Левое кресло, мягко урча, подстроилось под его пухлую из-за комбеза задницу. Подняв к потолку руку, Андрей привычно вдавил «аккорд» из нескольких сенсоров. Перед ним вспыхнули обзорные экраны, тускло засветился экранчик малого «мозга» машины.
– К шлюзованию готов, – доложил он, проглядев показания приборов.
– Готовность десять секунд, – отозвался лейтенант. – Счастливого пути, майор.
В трюме погас свет, и у Андрея мелькнуло желание врубить прожекторы. Он даже не поинтересовался, который за бортом час. Планета имела идеальные для человека двадцатичетырехчасовые сутки, остров находился в довольно высоких широтах северного полушария – это было все, что знал Андрей.
Катер стоял носом к толстенным многослойным «дверям» трюма. Когда насосы выкачали из его помещения весь воздух, в стене перед Огоновским появилась быстро растущая щель.
Через нее в трюм били золотые, веселые лучи утреннего солнца!
– Ага! – почти восторженно выкрикнул Андрей и потянулся к рукояти пуска моторов.
– Что там у вас такое? – встревожился лейтенант.
– Да там за бортом утречко, солнышко так и лупит! Вы видите?
– Да как я могу это видеть? – огорчился трюмный. – Завидую вам… Давайте, возвращайтесь с хорошими новостями.
– Я постараюсь!
«Хастлер» выскочил из чрева корабля сразу же, едва гигантские двери скрылись в своих норах-пазах. Андрей крутнул резкий вираж, затем еще один, посмотрел на лежащую под ним чудовищную черную махину и полез в набор высоты.
– Майор Огоновский – борту, – «прочистил» он связь. – Кто меня ведет?
– Вахтенный радарной смены первый лейтенант Бакхэм, – ответил ему молодой девичий голос. – Вижу вас хорошо, телеметрия в норме. Удачного полета, майор.
