Ингр встал, дружелюбно тронул Огоновского за локоть и крикнул своим людям:
– Подъем, пошли! И не расслабляться мне, нас ждет еще один перевал! К вечеру мы должны его пройти!
– А у тебя хорошая обувь, – сказал он Андрею, глядя на рифленую подошву его сапог. – Легкие, наверное?
– Да, они удобные. Теплые, и в то же время в них не сопреешь даже в жару. Это полетный комплект, он предназначен для выживания в различных условиях.
– А оружие? Покажешь?
Андрей выщелкнул из бластера обойму и протянул его Ингру. Тот уважительно взвесил на ладони довольно массивный матово-черный пистолет, внимательно осмотрел сплющенный на конце ствол и спросил, возвращая его Андрею:
– Это что-то… лучевое? Я читал, у нас тоже делали такое – раньше, давно. До того, как эти ублюдки Сынки устроили свой Солнцеворот и закоптили пол-планеты.
– Ну, вот это дерево одним выстрелом свалит… слушай, расскажи-ка мне про этих ваших Сыновей. Что они из себя представляют?
– Это ты лучше у Халефа спроси, – скривился Ингр. – У того, что с Касси вперед ушел. А вообще ублюдки они, и все тут. Скажи, а у вас тоже так было – то вверх, то вниз, то хорошо, то плохо? То развитие науки, техники, всякие изобретения там, а потом – опять назад, к жрецам всяким и топорам из деревяшек?
– Я не совсем тебя понял, – прищурился Андрей. – Но, насколько я помню, цикличность не очень свойственна человеческим цивилизациям. А что? Ты хочешь сказать, что вы возвращались к каменным топорам?
– Если верить хроникам, то несколько раз. И каждый раз половина населения вымирала. Я, знаешь, в школе учился плохо, это ты лучше с Касси поговори, но если мне не изменяет память, расцвет моей цивилизации начался всего лет семьсот назад. То есть шестьсот лет назад мы снова начали плавить сталь, потом, лет триста тому, появились первые машины, такие, знаешь, здоровенные, на дровах или угле, потом дирижабли… но дело в том, что все это уже было – раньше, до нас. И не один раз.
– Я ни черта не понимаю. Ты хочешь сказать, что от паровозов вы опускались до бронзовых топоров? Или, как ты сказал, вообще деревянных?
– Ну, почти так. Ну и люди, конечно, дохнуть начинали. Не сразу, но потом…
Андрей надолго задумался. Он очень плохо помнил основы общей истории цивилизаций, которую изучал когда-то в корпусе. В принципе, врачам давали довольно обширный гуманитарный курс, но со временем в его голове все так перемешалось, что он не мог вспомнить большинство деталей. Одно он помнил точно: приливы и отливы депопуляции в общем-то не характерны для Айоранских миров. Там, где древним колониям суждено было выжить, они довольно быстро осваивали пригодные для жизни земли и плотно заселяли планету. Здесь же происходило нечто совсем другое.
– А почему все это… так? – спросил Андрей.
Шагавший рядом с ним Ингр оглянулся, поглядел на шедших поодаль людей и пожал плечами:
– Несколько раз все заканчивалось очень большой войной. Потом люди уходили из городов и начинали жить сначала, потому что не хватало рабочих рук. По-моему все это происходило из-за веры, Заветов и всего такого… Один учитель говорил нам, что Отцы готовили нас воевать – вот мы и воевали.
– Между собой?
– Говорю же тебе, все это из-за веры. Разные народы понимали ее по-разному, ну и начиналось. В последние столетия о Верности почти позабыли, все уже было в порядке, но потом, лет тридцать назад, в Саммерали началось движение фанатиков, их становилось все больше и больше, и в один прекрасный день они устроили жуткую резню… убивали всех, кто хоть как-то соображал, что к чему. Мои родители были военными – мать погибла почти сразу, а отец, прихватив меня и брата, бежал на север, к Свободным Солдатам. Я учился уже там – сперва военная школа, потом летный корпус. Теперь и у нас заваруха.
– Тоже из-за религии? – испугался Андрей.
– А, нет… на религию нам плевать. Две группировки не могут поделить власть. У нас у власти давно уже военные, но старые генералы выжили из ума, и несколько сильных людей решили отправить их в отставку. Но не все у них получилось. Я… в общем, я решил, что лучше будет прогуляться на свежем воздухе и подождать, пока у нас что-то прояснится. А вы… с кем вы воюете, Андрей?
– Одна старая раса, которая пошла не по тому пути. Они намного старше нас, но не намного сильнее, к тому же они далеко, и ничего у них не выйдет, эта авантюра была обречена с самого начала. Тебе это трудновато понять, Ингр. Они воюют не за контроль над нашими ресурсами, а за контроль над человеческой расой в целом: для них это важно, потому что они вроде как впали в маразм и хотят таким образом укрепить свой дух.
– Они похожи на нас?
– Внешне – да, очень. А вот внутренне… у них странная психология. Знаешь, я в этом не очень разбираюсь. Меня призвали на Флот на время войны, а вообще я работал врачом в одной из колоний.
– Колоний?
– Да. Мы заселили множество пригодных для жизни планет, на которых не было разумных аборигенов.
Ингр понимающе кивнул.
– Да, потрясающе…
Лес закончился. Впереди сверкали снежными шапками горы.
– Там, за перевалом, огромное плато, – глухо сказал Ингр, щурясь от яркого солнечного света. – Мы должны дойти до него раньше, чем сядет солнце. Если ночь застанет нас на тропе перевала, до рассвета мы
