– Был вчера на встрече боевых товарищей, погуляли, – объяснил Врочек, бросая свою заломленную на австралийский манер шляпу в соседнее креслице. – Мало кто смог прилететь, но тем не менее. Легион «Маршал Ней», штурмовой корпус «Иводзима». Командир наш последний месяц назад помер. Так-то вот…
– Что вы прикажете на стол, мой капитан? – приподнял брови Йорг.
Он остался доволен вечером. Ян Врочек, получивший лейтенантский меч на поле боя, оказался весьма занятным собеседником. Сын мелкого землевладельца, он сбежал в армию в пятнадцатилетнем возрасте – после смерти матери папаша думал не о новом браке, вполне естественном в его положении, а о бутылке. Когда в дело пошла наркота, Ян не стал долго размышлять что да как, – и, вздохнув, отправился к вербовщику. Потом были почти двадцать лет солдатской службы, война с первого дня, лейтенантский гладиус на поле боя, взвод, отдельная ударно-штурмовая рота, ордена и увольнение с почетом. До пупа увешанный разнообразными наградами, о чем свидетельствовала его огромная колодка, закрывающая собой левый нагрудный карман. Врочек легко вернул себе земли, находившиеся после смерти отца в управлении магистрата, а полученные от корварцев деньги позволили ему поставить дело на широкую ногу.
Йорг увидел настоящего «пса войны», ротного командира, выслужившегося из рядовых и готового прямо сейчас собрать своих старых соратников, очень многие из которых тоже дожили до офицерских мечей, – чтобы лететь куда угодно, хоть к черту в зубы, если им вдруг прикажут. И уж совсем мало в Галактике мастеров, способых ту роту остановить… это была Империя: настоящая, а не выблеванная дешевыми мифотворцами для лицеистов.
Лорд Врочек пил дешевое винцо и неторопливо вспоминал: так, сам для себя. Он говорил о сломанных мечах и погибших товарищах, о чужих мирах, в атмосфере которых сгорали десантные звездолеты, о спасенных знаменах и о вновь сформированных легионах со старыми именами… Огромные руки ротного, густо украшенные десантными татуировками, по которым можно было изучать трехмерную карту Сферы Человечества, равномерно забрасывали в рот стаканчики. Хлоп – и пару маслин. Правой стаканчик, левой – маслинки. Хлоп…
Лорд Врочек так и не захмелел. Около полуночи он поднялся, протянул с извиняющейся улыбкой визитку и нахлобучил на голову шляпу.
– Выживешь – буду рад.
Детеринг вежливо приподнялся ему вслед.
Сейчас он вспоминал эту встречу с улыбкой. Тогда многое в словах старого вояки казалось чепухой, обыденными солдатскими байками – теперь же Йорг понимал, что достопочтенный лорд Ян не соврал ни единым словом.
Для него корварцы оказались именно такими, какими увидел их капитан Врочек, случайно оказавшийся когда-то в союзном строю. Древняя раса с уникальной цивилизацией… все так, но на практике нудные рассусоливания академических педагогов стоили меньше прошлогоднего снега. Хамские свиньи? О, разумеется, если не учитывать, что они сверхдинамичны и превыше всего ставят мастерство, а не треп у камина. Задиры? Да, но задира, тысячелетиями играющий один против пяти, так или иначе заставит обходить себя долгой дорогой.
Глава 16
– Вот и второе подтверждение…
– Мне сказать «чтоб я сдох»?
– Отдохни пока, Гука… у нас тут хватает желающих.
Первый звоночек прозвенел на обходе гравитационно-сложного красного карлика: «Ламмаэрви» поймала переговоры в непосредственной близости от системы Ойсмолла.
Весьма сложным синтетическим кодом.
Гукмасов приказал задействовать все доступные вычислительные ресурсы конвоя в цепи, однако это оказалось невозможно: навигационные системы Джервиса использовали по большей части лидданские ядра, а могучий, много раз модернизированный «мозг» «Шерпы» представлял собой хитрый салат из человеческих и корварских элементов, в принципе неспособный работать в сетевом сообществе. Мощности одной «Ламмаэрви» для решения задачи не хватало даже при остановке двигателей…
Красный карлик был последним поворотом в хитроумном курсе Гукмасова. Конвой благополучно прошел сложной петлей мимо пары водородных гигантов, один из которых готовился стать звездой, и лег на прямой теперь уже курс к финишу. Этот последний бросок был самым коротким, всего тридцать пять часов. Идущий форвардом «Бьенк» подал тревожный сигнал за шесть часов до торможения на краю ледового поля системы.
Четыре моторные сигнатуры на дальней гелиостационарной орбите, почти за последней планетой. Сколько еще – во льду, в массе мелких тел, способных закрыть собой излучение звездолета?
– Был бы рад доложить, что мы имеем дело с жабами, – сказал Виррен. – Но перед нами два имперских легких крейсера типа «Канберра» и пара разнотипных «лиддан», один из которых недавно отпраздновал третью сотню. Если бы все было так просто – я мог бы взять всю эту компанию на себя, даже не трогая своих ребят. Но в простоту я сейчас не верю. Перед нами Яр-Энкр?
– Его лично там нет, – хмыкнул Костакис, поглядев на Детеринга, стоящего в ходовой рубке, чуть левее кресла первого пилота.
– Я счастлив. – Виррен, занимающий собой добрую треть навигационного экрана, задумчиво поскреб когтем указательного пальца левой руки правое ухо. На лице, заметно тронутом морщинами возраста, большие серые глаза выглядели неестественно выпуклыми.
Позже, вернувшись в привычную ему среду, Йорг не раз ловил себя на мысли: глаза корварцев часто казались ему человеческими, хотя на самом деле, конечно, это было не так. С годами корварцы обретали визуальную «сигнатуру мудрости», свойственную, к сожалению, далеко не всем homo. У россов же взгляд не менялся никогда, лишь редкие вспышки ярости могли изменить привычный колор кошачьего прищура…
– Тормозим через двадцать минут плюс-минус, – вмешался Гукмасов. – Веер?
– Лобовой вектор – веер, – согласился Виррен, и тут же ему ответил Джервис:
– Арьергард – конус через жопу, смыкаемся на последней орбите. Я выбиваю подставных сам. Моих берешь себе в строй.
– Мы рады были бы уйти. – Гукмасов, все еще о чем-то размышляя, жевал губами. – Но вам самим не справиться. Не забывайте: я здесь огневой лидер. Во всех отношениях…
Костас с шумом втянул воздух.
– Бесспорно. Но не забывай и ты – о контрактной задаче.
Один залп «Ламмаэрви», в теории, уничтожал все корабли вероятного в данный момент оппонента, и кое-что еще оставалось Виррену на старость. Командный узел управления огнем, находящийся в руках Гукмасова, позволял четко координировать оборону куда более многочисленного соединения, нежели их жалкий конвой… Костакис искал способ доставить груз согласно контракту – Гукмасов хотел выстоять: репутационные потери в этом рейсе, на который он согласился исключительно «по дружбе», могли быть столь значительны, что риск смерти казался ерундой. Если Гука, обладающий мощнейшим кораблем конвоя, откажется принимать бой и бросит охранные силы, чтобы доставить груз, будущие наниматели почти наверняка сочтут его трусом. Репутация, зарабатываемая долгие годы, полетит псу под хвост. Драка? Смерть? Чепуха! Сильный не смеет отступать.
– Я принимаю, – зашипел Костас, и Йорг впервые в жизни увидел, как командир корабля срывает опломбированный им же пластиковый предохранительный чехол красного рычага слева от кресла первого пилота. – Боевая тревога!
Кира, сидящая третьим пилотом, успела поймать его взгляд улыбкой: утробный, вибрирующий рев пронзил тело «Шерпы». Инстинкты, вбитые годами учебы и корабельной практики, сработали мгновенно: капитан Детеринг несся на боевой пост, оставив свои действия мышцам. Мысль включилась только после того, как он, впечатав свой палец в сенсор активации шкафа с аварийно-спасательным снаряжением, выдохнул и доложился Драпендре:
– Третий штурман ка… эээ… Йорг Детеринг прибыл и готов к исполнению служебных обязанностей.
– Старший штурман условный лейтенант Магеллан Драпендра приветствует вас, – повернулся в кресле навигатор. – Запал хорош, немедленно на место. Бигби не будет, он у себя в артпосту.
