– Уннас? – Накасус не дал мне закончить фразу. – Хм, с ним была связана странная история. Он был настоятелем одного из монастырей в Йоше, а там, в предгорьях, часто происходит Торг – места дикие, людей нет, и он…
– Йош?! – я едва не закашлялся. – Вы сказали – Йош?
– Да, – как ни в чем не бывало ответил актер. – Но вы же, верно, знаете? А там еще и болотные испарения, которые светятся в вечерней луне… И вот, было это лет так пятьдесят назад, молодой Уннас застал приземление нескольких торговых шхун. Он, наверное, в кустах сидел – кто его теперь знает? Демонов, понимаешь, увидел! Конечно, мозги у него немного свернулись, и он стал писать научные работы по демонологии…
Йош! Йош!!
Я глубоко вздохнул и вернулся к еде.
– А что, – спросил я после паузы, – как Телла?
– Скоро она будет, – вздохнул мастер. – Хоть бы Эрнан подарил вам сыновей, князь. Дочери, это…
Он распечатал голубой кувшин. Я смотрел в свою тарелку, расписанную по черному лаку диковинными птицами, и переваривал услышанное. Мне хотелось задать Накасусу множество вопросов, но я молчал – почему? Я не знал ответа на этот вопрос. Наверное, я не считал возможным посвятить его во все подробности нашего дела: ведь за моей спиной стоял Энгард, предать которого я не мог.
Телла появилась через час, когда мы приказали подать вторую порцию вин и закусок. На сей раз она была в изящнейшем сиреневом платье, так гармонировавшем с цветом ее глаз. Накасус снисходительно улыбнулся, принял из ее рук тоненький пакет и уже поднял руку, чтобы приказать дочери отправляться восвояси, но я вдруг остановил его.
Лучше б меня сразил шторм, но тогда я еще не знал этого.
Разговор перешел в театральное русло. Накасус, отечески улыбаясь – вино подействовало и на него, – учил меня основам актерского мастерства, рассказывая о традициях искусства «фитц», о тонком языке символов и нюансах действа, происходящего на сцене, – часто реального настолько, что неискушенный зритель терял связь с действительностью, целиком погружаясь в разворачивающуюся перед ним драму, а искушенный знаток, напротив, восторгался именно фразой, жестом и костюмом, интерпретируя традиционные произведения в соответствии со своим отточенным вкусом.
– О, – говорил он, – монеты и венки, мой мальчик, разные – каждый раз по-своему. Одно дело сцена в большом городе, полном кабатчиков да разжиревших лавочников, и совсем другое – представление в замке какого-нибудь провинциального владетеля, наследственного ценителя и мецената!..
– Папа! – возопила наконец Телла. – Да у тебя, святые и грешники, денег порой больше, чем у всех этих надутых владетелей!
– Ну и что? – обиделся Накасус. – Да вот взять хотя бы покойного князя Эйно…
Скрипучая дверь, которая вела во внутренний дворик, вдруг распахнулась, и в темном уже прямоугольнике появилась хорошо знакомая мне фигура.
Глава 6
– Хм, я тоже люблю шишер, – задумчиво проговорил Энгард Дериц, присаживаясь за наш столик, – но никак не думал, что застану тебя в этом заведении… представьте мне вашу даму, мастер… или это ваша дочь?
Он был здорово навеселе.
– Меня зовут Телла, – решительно произнесла девушка. – И я действительно дочь господина Накасуса. Но вы и сами, сударь, могли бы представиться.
– Это мой друг, – со вздохом вмешался я. – Граф Энгард Дериц. Вы, возможно, слышали о нем?
– Вряд ли, – фыркнул Энгард и потянулся к моему бокалу. – Впрочем, все еще впереди. Толлен умер, – вдруг заявил он без всяких предисловий. – О небо, что сейчас начнется!
– Ты был у барона?
– Не-ет, я пил вино со своим святейшим дядюшкой. Недурное винцо делают в монастырях! В общем, я рассказал ему все… или почти все. Так что теперь, можно сказать, у меня всегда есть запасной вариант. Монастырь, а?
И он захохотал.
– Толлен умер своей смертью?
– А вот этого никто не знает. А знаешь, почему… не знает? Потому что лейб-медик, который его пользовал в последнее время, был арестован через час после смерти советника, то есть – вчерашней ночью. И все это очень огорчает некоторых людей, сидящих на форуме. Они, может быть, мало что знают, но зато догадываются… догадываются, будь оно все проклято!.
– Какое им дело?
– А такое. Младший Уннас действительно завалил иерархов невесть откуда взявшимися пожертвованиями, и ему отдали старый заброшенный монастырь. Вот сиди теперь и думай – зачем он ему?
Я потер лоб. Ах, ну конечно, Накасус, упоминая настоятеля из Йоша, имел в виду занимавшегося демонологией отца нынешнего Уннаса. Стоп… демонология. Случайный свидетель Торга… что все это может значить. Отец – демонолог, сын связан с Посредником. Какова эта связь?
От возбуждения я заерзал на стуле и, выхватив из пальцев Энни свой бокал, поспешно наполнил его вином и выпил.
– Я еду в Йош, – услышал я свой голос.
– Чего? – одновременно спросили и Дериц, и Накасус.
