Ефим повиновался. Евгений Константинович снял шляпу, вытер платком лоб. Ефим уже давно видел, что его мучают какие-то свои мысли, но спрашивать об этом в доме Червякова не решался. Только смотрел на него с любопытством.
– Чего смотришь? – спросил Евгений Константинович сам.
– Да так… Вижу, думаете что-то.
– Думаю, Ефим, думаю… О сказочках с разбитым корытом думаю… Пошли-ка теперь в поселковый Совет.
Лисянский позвонил оттуда в управление и попросил, чтобы в Красногвардейск срочно выехал судмедэксперт.
В ту же ночь вместе с Ефимом Афанасьевым они встретили на вокзале Острянскую, одного из старейших и опытнейших судмедэкспертов управления.
Лисянский попытался было сразу заговорить о деле, но Острянская оборвала его:
– Нет уж, дружок, это ты молодой да шустрый, можешь в два часа ночи о деле говорить. А я в это время привыкла спать. Так что потерпи до утра, Скажи мне лучше, где моя постель…
11
Наутро Евгений Константинович выложил перед Острянской наскоро нарисованный им собственный план, В нем не было никишинской четкости, а лишь крупно было обозначено окно, из которого стреляли, дверь в другую комнату и кровать, которую разбирала тогда Анна Червякова. Но самыми крупными пятнами в плане были сама Анна и пятно крови на половике в том месте, куда она упала, раненная.
– Мне нужно от вас только одно, – говорил Лисянский судмедэксперту, – определите с предельной точностью направление раневого канала в ноге этой женщины. Это единственное, что мне нужно знать.
– Это не так уж сложно, дружочек, я полагаю.
– Я понимаю. Но я хочу еще, чтобы ваше заключение сразу обрело силу объективного документа. Думаю, что в амбулаторных условиях это можно сделать в присутствии еще нескольких врачей. Скажите, лечащие врачи, например хирург и терапевт, могут служить в данном случае достаточными авторитетами в комиссии, которую возглавите вы?
– Безусловно. Это даже лучше.
– Отлично! Тогда – немедленно за дело.
После полудня Анну Червякову на машине «Скорой помощи» привезли в местную больницу, и врачи внимательно осмотрели ее ногу. Ни хирург, ни терапевт больницы не знали истинной цели этого обследования. Их задача была сужена до минимума: определить входное н выходное отверстия раны, теперь уже окончательно залеченной, указав, насколько возможно, раневой канал. В целях большей объективности заключения комиссии Острянская намеренно предоставляла им возможность высказаться первыми.
Лисянский, получив заключение судебно-медицинской экспертизы, помрачнел. Когда под вечер собрались к Червякову, коротко поинтересовался у Афанасьева:
– Рулетку не забыл?
– С собой.
– А ниток толстых взял?
– Взял.
– С машиной точно на заводе договорился?
– Твердо обещали.
…Червяковы встретили Лисянского и Афанасьева вежливо, хотя и без особой приветливости.
– Извините, – начал Евгений Константинович, – служба обязывает… Как видите, товарищ Червяков, два года мы не прекращали следствия по вашему делу, Из-за досадной ошибки затянули. А вот сейчас решили все это завершить… Но прежде еще несколько вопросов к вам и вашей супруге.
– Пожалуйста, наше дело отвечать.
– Итак, вы говорили, что в тот вечер находились в комнате вместе со своей женой, которая собиралась спать. В ранее состоявшемся между нами разговоре она сказала, что разбирала в этот момент постель.
– Точно так.
– Когда раздался выстрел, вы не заметили, что ваша жена ранена?
– Сгоряча не приметил. Сначала бросился со своим ружьем вдогонку, а когда вернулся…
– Она сидела на полу вот на этом месте? – закончил его мысль своим вопросом Евгений Константинович.
– Точно так.
Лисянский как-то по-особому вздохнул, прошелся при общем молчании по комнате и остановился возле примолкшей Анны Червяковой.
– Покажите мне еще раз, где и как вы стояли возле кровати.
Анна послушно исполнила просьбу.
– А где вы сидели в это время, Червяков?
– Здесь, – показал он в сторону стульев, стоявших у столика.
– Вы говорили, что были на фронте? – вдруг присел на один из этих стульев Лисянский, словно приготовился к другому разговору. – Даже сами оказали жене первую помощь, если судить по вашим заявлениям в начале следствия.
– Точно так, – подтвердил Червяков.
– Тогда помогите мне произвести некоторые новые обмеры ваших комнат для уточнения кое-каких обстоятельств.
– Если смогу…
– Сможете… Товарищ Афанасьев вам поможет. Откройте окно.
С этими словами Евгений Константинович вышел из дома и через минуту появился в окне со стороны огорода.
– Прошу встать вашу жену в последний раз на то место, где ее настигла пуля! – почти приказал он. – А теперь давай мне, товарищ Афанасьев… Да не рулетку, а нитки!
Клубок домашних суровых ниток, припасенный Афанасьевым, размотали, и Лисянский попросил покрепче натянуть конец. Потом стал распоряжаться:
– Скажем, я стреляю от этого косяка… Натягивай, Ефим!
– Не получается, Евгений Константинович, косяк мешает. Вы отойдите к другому косяку…
– Пожалуйста… Натягивай, натягивай! – подбадривал Лисянский.
– Все равно сантиметров десять не хватает. Опять дверной косяк мешает. Задевает его нитка…
На этот раз Лисянский запрыгнул в дом через окно,
– И не получится! Правду я говорю, Червяков?
– Я в вашем деле не понимаю, вы уж сами разбирайтесь…
– Ты же фронтовик. Соображать должен! – сдержанно упрекнул его Евгений Константинович. – Скажи, в тот вечер у тебя гостей в доме не было?
– Никого не было.
– Странно… Теперь идемте сюда, – пригласил Лисянский всех в ту комнату, где все еще стояла Анна Червякова. – Объясните мне, Червяков, как пуля, которая ногу вашей жены могла прострелить, не иначе как пробив косяк двери, еще и в подушку угодила.
Червяков только пожал плечами.
– Давай попробуем и в этом разобраться… У меня вот в кармане бумажечка есть, которую сегодня медицинская комиссия выдала после обследования твоей жены. В ней сказано, что пуля пробила ногу вот в каком направлении… – И следователь, встав рядом с Червяковой, показал, как прошла пуля. – Видишь?
– Ну, вижу…
– А теперь, – он показал ему место на столике, – положи сюда револьвер, из которого ты чуть не убил свою жену!..
Прокопий Червяков еще не успел раскрыть рта, как Анна заголосила на весь дом.
– Вызывай машину, Ефим, – устало сказал Евгений Константинович Лисянский. – А вы, Червяков, успокойте свою супругу…
