– А хрен ее знает. Что она, передо мной отчитывается, что ли?..
– Тут я тебя спрашиваю! – поднажал на голос Сгибнев.
– Я и говорю… – стих Верникин. – Переночую да уйду, чего я знаю?..
– Давно с ней знаком?
– Давно.
– Ты что, неграмотный! – вдруг обрушился на него Сгибнев. – Не знаешь, как положено отвечать? Забыл, что ли?..
– До срока еще…
– Вот так, – удовлетворился Сгибнев. Больше спрашивать было не о чем, и он сказал: – Ладно, пока отдыхай. Сержант, уведи его на место…
Доложив начальнику отделения уголовного розыска подробности кражи, Сгибнев попросил подключить к нему еще одного работника для проверки Шиловой.
– Возьми участкового со своей зоны, – ответил тот.
…Отправив участкового уполномоченного по адресу, Сгибнев углубился в чтение объяснений. Описав обстоятельства кражи, потерпевшая указывала, что у нее пропал кошелек со ста двадцатью пятью рублями в купюрах червонцев и рублей. Но в двух свидетельских объяснениях, на которые в магазине Сгибнев взглянул мельком, он обнаружил упоминание о каких-то семи лотерейных билетах, которые находились вместе с деньгами.
Сгибнев снова прочел объяснение потерпевшей, но там о билетах ничего не говорилось.
– Вечно что-нибудь напутают!.. – проворчал он и записал на календаре «Билеты», чтобы не забыть выяснить о них при встрече со свидетелями.
Он занялся текущими бумагами, но не мог сосредоточиться. Кража могла «повиснуть», остаться нераскрытой, а еще хуже – недоказанной. И это вызывало острое чувство уязвленного самолюбия: в поединке с Верникиным он не имел права проиграть. Не мог спасовать перед преступником, которого уже один раз перехитрил.
Зазвонил телефон. Сгибнев схватил трубку и услышал голос участкового уполномоченного. Тот сообщал, что Шилову видели перед полуднем, когда она уходила из дому с незнакомым парнем. По приметам можно предположить, что с Верникиным.
– Дождись ее и пригласи сюда, – наказал Сгибнев. Подумал и добавил решительно: – Да следи за ней как полагается, чтобы бумажку какую-нибудь не выбросила или еще чего… А здесь посмотрим. Да! Я подошлю машину, будет стоять неподалеку…
Сгибнев договорился с дежурным насчет машины и вспомнил, что не обедал. От невозможности уйти голод чувствовался острее и настроение испортилось вконец. Поэтому, когда вернулся его товарищ, стол которого стоял здесь же, Сгибнев рассказал ему о запросе в места заключения и, попросив побыть возле телефона, пошел перекусить. Уходя, машинально взглянул на часы. С момента кражи прошло три часа,
Плохо…
…Вернувшись через час, Сгибнев увидел в своем кабинете участкового уполномоченного и молодую женщину.
– Это Шилова, товарищ лейтенант, – не дожидаясь его вопроса, сказал участковый.
– Здравствуйте. – Сгибнев попросил ее присесть к столу и сразу же заговорил: – Мы ждали вас давно. Не секрет, где задержались?
– В кино.
– Днем?
– Днем лучше, вечером народу много, билета не достанешь.
– А на каком же сеансе?
– Вы меня допрашиваете, что ли? – недовольно спросила она. – На четыре тридцать. Вот билет…
Она положила перед Сгибневым узенькую полоску зеленой бумаги.
– Точно, – сказал он. Потом повертел билет и так и сяк, разгладил его на столе и, наконец, взглянул на Шилову: – А кому продали второй билет?
– Ничего я не продавала.
– Ну, как же? – улыбнулся Сгибнев. – Посмотрите: вот линия отреза билета в кассе, а вот это вы оторвали своими пальчиками. Видите, как неровно?..
– Ну и что? – вызывающе взглянула на него Шилова.
– Когда видели Василия Верникина последний раз?
– Какого Василия?.. Никакого Василия у меня нет, – ответила она и обиженно поджала губы.
– А вы вспомните, – попросил Сгибнев. – Нам это нужно знать.
– Я сказала, что никакого Василия не знаю.
– Так… – Сгибнев аккуратно сложил ее билет вдвое, спрятал в свое удостоверение. Потом вдруг поднялся. – Посидите здесь, минут через пятнадцать я вернусь.
И, показав участковому взглядом остаться с ней, вышел из кабинета.
Через несколько минут вместе с начальником следственного отделения Сгибнев поднялся на второй этаж здания, к прокурору. Рассказав о краже, попросил санкцию на обыск Шиловой.
– Верникин знакомства с ней не скрывает. Она же не признает. И потом этот билет на четыре тридцать, товарищ прокурор… – убеждал он.
– Что билет?..
– Как это что? – загорячился Сгибнев. – Время такое, что после кражи как раз можно было удрать в кино. Да и продан вроде бы еще один…
– «Вроде, вроде…» – недовольно протянул прокурор. – Вот так и получается, что вроде бы никакого нарушения соцзаконности нет, а делаем…
– Если она чистая, так чего бы ей отказываться от знакомства с Верникиным?.. – настаивал Сгибнев и добавил: – И всегда мы воров сразу обыскивали!..
– Ты ведь ее взял не в магазине. О чем я и толкую…
Через десять минут санкция прокурора все-таки была в руках. Сгибнев нашел возле паспортного отделения двух женщин-понятых и попросил секретаря-машинистку обыскать Шилову.
Деньги в купюрах, указанных потерпевшей, оказались у нее. Не хватало какой-то мелочи.
– Так… – С трудом скрывая ликование, Сгибнев не торопясь вернулся за свой стол, закурил, долго рассматривал Шилову, надеясь, что она смутится. Не дождался. – А деньги откуда?
– Нашла.
– Ага.
– Хотела домой зайти, а потом в милицию заявить. А вот они меня уже ждали… – показала на участкового.
Тот хохотнул и, подмигнув Сгибневу, объяснил Шиловой:
– Видишь, милиция знает даже, кто деньги находит. А ты как думала?
– Где же вы их нашли? – спросил Сгибнев.
– Из трамвая вылезла и нашла, – ответила Шилова.
– На какой остановке?
На Толмачева.
– Ну а с кем все-таки хотела пойти в кино?
– Говорила ведь, что одна. С кем мне ходить?
– Не знаю. Поэтому и спрашиваю, – сказал Сгибнев. – А воруете давно?
– Хм… Еще что скажете?
– Все то же, – улыбнулся Сгибнев, – Давно, спрашиваю, воруете?
– Не имеете права так говорить, – возмутилась Шилова. – Надо доказать сначала.
– Докажем, – пообещал Сгибнев. – Тем более что украденные деньги нашли у вас. Какое еще доказательство вам нужно?
– А я сказала, что нашла.
– Лучше припомните, куда дели лотерейные билеты.
Этот вопрос он задал потому, что увидел перед собой настольный календарь, на котором сам записал крупно: «Билеты».
