В последний раз окинув взглядом экран, я обернулся к Ле-Мату:
— Ну что, пора, наверное…
— Нет еще, — помотал тот головой. — Последнюю часть подключить надо. — Улыбнувшись мне с самодовольным и снисходительным видом, гласившим, что с самого начала он держал джокера в рукаве, он отвесил изящный поклон и поднес к моим глазам…
— А, опять этот цилиндрик. Ты вообще разобрался, что это такое?
— А ТО! — гордо возгласил Ле-Мат. — Вашему вниманию предлагается тот единственный компонент, который и делает этот интерфейс революционной новинкой! Все, что вы видели до того, — лишь слегка улучшенные копии хорошо известных вам приборов, но это, сынок, нечто уникальное!
Я бестрепетно стоял, уперев руки в свои голые бока и разглядывая Ле-Матов козырь:
— Да неужели? Ну и что это такое?
— Джек Берроуз, — торжественно протянул Ле-Мат, — позвольте познакомить вас с… — он что-то открутил и стало ясно, что цилиндрик — всего лишь футляр, — познакомить вас с Мондиальским устройством дигитальной индукции! — Вынув пресловутое устройство из футляра, он помахал им у меня перед носом.
— Похоже на огурец, — заметил я, попятившись. — Большой розовый огурец, и пупырышки есть, и стебель.
— Ага! — отозвался Ле-Мат. — Сознаюсь, вид у него несколько… э-э-э… фаллический. Но это устройство разрабатывалось два года на средства от мультимиллионнодолларового гранта Общества поощрения искусств! Отныне вам будет недостаточно просто видеть и слышать виртуальную реальность! Это устройство при помощи технологии дигитальной нейроиндукции позволит вам ощущать, обонять и вкушать ее!
— Ну ладно, — пробурчал я. — Ты это все к чему?
— Я это все к тому, Джек, что перед тобой не просто заурядная виртуальная указка-стрелялка. Мондиальское устройство дигитальной индукции, — он снова помахал огурцом перед моим носом, а я отпихнул его руку, — это первый полностью отлаженный аналитически-танцевальный интерфейс! А-а.
— Звучит красиво, — заявил я. — Думаю, клубная тусовка его с руками оторвет. Еще круче, чем экстази.
Ле-Мат покачал толовой -но, к счастью, воздержался от лекции на тему «Врожденная узость кругозора».
— Ох, Джек, — сказал он вместо этого. — Боюсь, единственный способ тебя убедить — это подключить его, чтоб ты сам опробовал. Повернись.
Я замешкался. Ле-Мат покрутил в воздухе пальцем.
— ПО-ВЕР-НИСЬ, Джек. Я повернулся к Ле-Мату спиной, и он начал возиться с моей рацией.
— «Стебелек», как ты изволил выразиться, просто подключается во-о-от сюда, а устройство индукции просто вставляется в… в… — Тут он сунул розовый огурец мне в руку. — Подержи минутку, ладно?
Пробежав к рабочему столу, он зарылся в инструкции.
— Ага! — донеслось до меня.
Очень скоро раздалось новое междометие:
— Ого…
Прошла еще минута. — Охо-хо-хо-хо…
Я обернулся. Ле-Мат, выпучив глаза, пялился в инструкцию и потирал лоб с таким видом, точно у него дико болела голова.
— Пардон? — окликнул я его. Ле-Мат поднял глаза.
— Ась? Что, Джек? — и попытался улыбнуться, Улыбка вышла страхолюдная.
— Ты мне не соизволишь объяснить, что случилось?
Ле-Мат покосился на инструкцию, хлюпнул носом и вновь попытался улыбнуться. -Ну-у… Понимаешь, Джек, я тут, кажется, как бы это…
— Ну, что ты такого сделал?
— Ну-у… Я, знаешь, упустил из виду одну мелкую деталь…
Мое терпение истощалось. А чего еще ждать, когда ты одет под кибернетического трансвестита и держишь в руках тринадцатидюймовый электронный огурец?!
— И что это за момент?
— Я тебе сказал, что эту штуку разработали по гранту ОПИ?
— Ну?
— Я… э-э-э… не сразу сообразил, какая именно балетная труппа этот грант получила.
Слова у меня иссякли. Я начал стучать об пол ногой.
— Склероз, понимаешь. А они были очень знамениты в свое время. ТУК. ТУК. ТУК.
— Точнее, «скандально известны». И с учетом этого обстоятельства нельзя удивляться, что устройство получилось вот такое.
ТУК.ТУК.ТУК.
— Я мог бы и раньше догадаться — там же сказано, что оно создано в биомедицинском подразделении ВНУТРЕННЕГО протезирования МДИ.
ТУК.ТУК.ТУК.
— Черным по белому написано. — Ле-Мат нервно помахал инструкцией. — Циркуляр из юридического отдела торговых марок МДИ. Они решили, что «Мондиальское устройство дигитальной индукции» — слишком длинно, а МУДИ — слишком смелая аббревиатура. — Он попытался еще раз улыбнуться (неубедительно). ТУК. ТУК. ТУК.
— Ну, вот они и решили придумать новое название. Группы мозгового штурма, все дела. И наконец выбрали самое, на их взгляд, подходящее.
ТУК!!!!! ТУК!!!! ТУК!!!!!
— Джек, они нарекли его «Проктопрод». Моя нога окаменела в воздухе:
— Ка-а-ак?
— В соответствии с принципом работы. — Ле-Мат сглотнул подступивший к горлу комок, отдышался, осмотрел пресловутое устройство со всех сторон и лишь затем, взглянув мне прямо в глаза, кивнул.
— Засовываешь его в задницу и пляшешь — вот и вся премудрость, Джек?
Точно бронзовая фигурка-автомат из тех, что украшают квазиантикварные часы, фигурка на ржавых шарнирах, я остолбенело, обмирая от ужаса повернул голову — и уставился на эту… эту розовую ГАДОСТЬ в моей правой руке.
— Хоть я и твой лучший друг, Джек, — произнес Ле-Мат, — но эту проблему, будь так добр, решай САМ.
12. ВВЕРХ ПО ЗАЗЕРКАЛЬЮ
Альтернативы, альтернативы. Миллион долларов. Интерфейс. Миллион долларов. Интерфейс.
Я поступил решительно. Обильно намазал «Проктопрод» гелем-проводником, нагнулся, обхватил свою правую щиколотку левой рукой и… о дальнейшем и вспомнить противно, не то что рассказывать.
Когда мы с Ле-Матом вновь встретились глазами, он был бледен как смерть. — Ты… э-э-э…
— Готов, — отрезал я. — Поехали.
Ле-Мат повернулся к компьютеру (как мне показалось, с чувством облегчения) и начал инициализацию.
— Интерфейс разблокирован, — бубнил он. — Видео в синхроне. Инфоперчатки… э-э-э, инфобе… ин- фо-о-деж-да разблокирована. Переходим на радиоуправление. — Он включил свой шлемофон в гнездо А/V. Я отрегулировал прозрачность своих очков до состояния «дымчатость».
— Загрузка виртуальной реальности по моей команде, — произнес Ле-Мат. — Три, два, один…
И я оказался ЧЕРТ-ТЕ ГДЕ.
Вообще-то я по-прежнему находился в нашем бескрайнем и пустынном офисе на девятом этаже «Дома- Горы» и стоял футах в двадцати от Ле-Мата, но мои чувства сообщали мне совсем иное. Если верить моим глазам и ушам, я стоял в огромном виртуальном «пространстве» (другого слова не подберешь) кубической формы (длина одной стороны — приблизительно сто метров). Стены, пол, потолок — все было черное.
