У нее перехватило дыхание, когда рубашка упала на пол и он приступил к брюкам. Она подумала, что, пожалуй, тоже должна раздеться, но не могла пошевелиться. Она была словно парализована.
Этот мужчина хочет ее. Ев. Простую, бедную, непритязательную Шеннон Мориарти.
Скинув туфли, он лег рядом с ней на постель, опершись на локоть так, чтобы было удобнее на нее смотреть.
Она нервно сглотнула, не зная, что делать или говорить дальше.
А вдруг он ожидает, что она окажется опытной и умелой?
Не отрывая от нее взгляда, он начал вытаскивать шпильки из ее волос.
– Ты хочешь остановиться? – спросил он мягко. Мне придется неделями стоять под холодным душем, если ты скажешь «да», но я не хочу принуждать тебя и заставлять делать то, к чему ты еще не готова. Нам не обязательно заходить дальше.
Это небольшое проявление заботы и готовность остановиться еще больше укрепили Шеннон в своем решении. Она потрясла головой, жадно ловя каждое прикосновение его пальцев, запутавшихся в ее волосах.
– Нет, я хочу. Просто… Я не часто это делаю.
– Все в порядке. Я тоже делаю это не так часто, как ты, наверное, себе представляешь. И этот раз особенный для нас обоих.
Он наклонился вперед, чтобы поцеловать уголок ее рта, ее нос, ее щеку. Она почувствовала, как подушечки его пальцев легко, словно перышки, скользили сначала вдоль ее руки, а потом по спине. Молния на ее платье мягко расстегнулась, умелым движением он снял бретельки, и платье полностью с нее соскользнуло.
Из-за глубокого выреза на спине Шеннон не надела бюстгальтер и теперь автоматически закрылась руками. Трусики, которые Маргарет купила к платью, были всего лишь узкими маленькими кусочками черной тонкой ткани с вышитыми серебряными бабочками.
Большие руки Берка легли на нее. Его смуглая кожа и темные волосы резко контрастировали с ее, молочно-белой. Он был такой большой, сильный, она же чувствовала себя маленькой и хрупкой. Но это не смущало ее.
Он мужчина, она женщина. Ей это нравилось.
– Не прячься, – выдохнул он, нежно беря ее руки в свои и отнимая их от груди. – Ты очень красивая. Я хочу видеть тебя.
Ее руки поддались ему, почти не сопротивляясь.
– Они очень нежные. И чуткие, не правда ли? – спросил он, проводя кончиком языка по ее груди.
Она застонала. Она не знала, отчего ей так хорошо – от его прикосновения или от звука его голоса.
– А твоя грудь стала больше, чем в тот раз, когда мы только познакомились, – улыбнулся он. – Я внимательный человек, я замечаю такие вещи. Не могу дождаться, когда увижу, как будет меняться твое тело с течением беременности.
Он положил ладонь на ее живот и держал ее там все время, пока ласкал ее тело. Он сводил ее с ума своими долгими, мучительными поцелуями, которыми осыпал ее пылающее тело.
Каждая мышца ее тела напряглась, как натянутая тетива. Если он будет продолжать ласкать ее, как сейчас, она умрет, так и не узнав, что это такое чувствовать его у себя внутри.
– Пожалуйста, – выдохнула она, борясь с волной экстаза, накрывшей ее, сметающей все на своем пути. – Берк, пожалуйста… Я хочу тебя.
Он замер над ней и посмотрел на нее многозначительным взглядом.
– Я тоже этого хочу, – сказал он взволнованно.
Он начал медленно-медленно проникать внутрь. У Шеннон было немного мужчин, поэтому занятия любовью оставались для нее чем-то еще не до конца изведанным. И она чувствовала, что этот раз будет особенным.
Берк был особенным.
Еще ни к одному мужчине не испытывала она таких чувств. Ее кожа словно оживала под действием тысяч электрических разрядов. Ее сердце было готово выпрыгнуть из груди. И если бы он ее оставил в этот момент, она бы растаяла, испарилась, перестала существовать…
Берк заставил себя замереть, но не только для нее, а и для себя тоже. Кровь стучала у него в ушах и пульсировала в паху, и он боялся, что, если пошевелится, если это блаженство продлится еще хотя бы три секунды, он уподобится неопытному шестнадцатилетнему мальчишке.
Он так долго хотел Шеннон, и теперь она была его. Она была в его руках, в его постели. Он был внутри нее, и ему ни за что не хотелось двигаться.
Ему так хотелось остановить это мгновение, но его тело требовало продолжения.
Ее дыхание соответствовало его дыханию, оно было таким же тяжелым и прерывистым, и он снова подался вперед, пока ее влажное тепло полностью не поглотило его. Гладя золотисто-каштановые завитки на ее висках, он заметил ее рассеянный взгляд, смотрящий в никуда, и мягко улыбнулся.
– Нормально? – спросил он, желая удостовериться, что не сделал ей больно.
Она кивнула, затем обняла его и притянула ближе.
– Не останавливайся, – сказала она с обольстительной улыбкой. – Все только начинается.
Он снова весь вспыхнул, словно фитиль, и через секунду уже покрывал ее тело поцелуями, легкими, как бабочки.
