– Я остаюсь в тюрьме, а ты уезжай. – Но он не уступал.
– Черт подери! Я никуда не уеду, пока ты не скажешь мне, что происходит.
– Ничего не происходит, Лукас. А теперь извини, я хочу еще поспать.
– Неделю назад ты говорила, что любишь меня. И молила, чтобы я не уезжал.
– Я никогда не молила, – возразила Меган.
Не обращая внимания на ее замечание, он продолжал:
– А сейчас ведешь себя так, будто я самый никчемный человек в мире и глаза бы твои на меня не глядели.
– Так и есть.
– Почему? Я люблю тебя, ведь я сказал тебе. Что ты еще от меня хочешь?
Она засмеялась, отрывисто, с надрывом.
– Ты в самом деле хочешь знать?
– Да! – Черт возьми, он действительно хотел понять, что происходит.
– Хорошо, я скажу тебе. Я хочу, чтобы для тебя не было никого и ничего важнее меня.
– Ты и есть самое важное в моей жизни, – сказал Лукас как само собой разумеющийся факт.
– Нет. Ты говоришь неправду. Иначе ты не уехал бы вновь за Сайласом Скоттом.
– Ты знаешь, почему я уехал, Меган.
– Да, знаю. И понимаю. Но одного я не понимаю, – здесь она сделала особое ударение, – как ты можешь меня любить и по-прежнему считать, что я виновна в похищении денег?
– Только и всего? – У него расширились глаза. – Из-за дурацких денег весь сыр-бор?
Меган возмущенно фыркнула. Досада прямо-таки сочилась из всех ее пор, когда она принялась мерить шагами небольшую комнату.
– Нет, Лукас. Не из-за денег. Дело в доверии. Ты не веришь тому, что тебе говорит другой человек, даже если логика подсказывает, что он может говорить правду. Ты провозглашаешь, что любишь меня, но наверняка мне не веришь. Как и не верил, когда я доказывала тебе, что не имею ничего общего с грабителями. Ты ни разу не выступил против Брандта, зная, что он собирается посадить меня в тюрьму.
– Когда Брандт нанимал меня выслеживать бандитов, он объяснил мне, что ты их главарь. Поэтому, застав тебя с ними, я был обязан тебя задержать. Пойми меня, Меган.
Ей стоило больших усилий не ударить его, ее всю трясло от напряжения. Она сделала глубокий вдох и предприняла новую попытку.
– Да, Лукас. Да. Ты выполнял свои обязательства перед Брандтом и «Юнион Пасифик». Но я говорю тебе о другом. Если бы ты любил меня, ты бы верил мне, когда я говорила, что я невиновна. И попытался бы помочь доказать мою невиновность. Однако ты бросил меня на растерзание волкам и отправился продолжать свои бесплодные поиски Сайласа Скотта.
– Но теперь я вернулся. И я люблю тебя, Меган.
– Скажи, Лукас, ты веришь, что я не имею никакого отношения к краже денег? – спросила она.
Легкая заминка сказала ей все. Он по-прежнему не был в ней до конца уверен, даже если хотел.
– Я думаю, сейчас тебе лучше уйти, – спокойно сказала Меган.
– Меган…
Она притронулась рукой к виску.
– Я устала, Лукас. Уходи немедленно.
Прошло несколько секунд, прежде чем до нее донесся шорох одеяла. Лукас выскользнул из камеры, и в коридоре послышались его удаляющиеся шаги. Меган легла на койку и подтянула до шеи корявое шерстяное одеяло. Сейчас она чувствовала себя еще несчастнее, чем несколько дней назад, когда впервые поняла, что действительно попадет в тюрьму.
Глава 25
Лукас так ничего и не понял. Ну почему она остается такой несговорчивой? Если ей что-то втемяшилось в голову, так уже ничем не вытравить. Он считал, что единственная вещь, которую желают слышать женщины, заключается в словах «я люблю тебя». Он произнес их, а его пнули, как щенка, сующегося со своими грязными лапами куда не надо.
Он перешел пыльную улицу и направился в отель «Уилкс». Молодой человек за конторкой в углу вестибюля выпрямил ссутуленную спину и покинул свое место.
– Чем могу быть полезен, сэр? – сказал он, шагнув вперед.
– Брандт Донован здесь остановился? – спросил Лукас и незаметно придвинул регистрационный журнал, чтобы самому бросить взгляд.
– Тот, кого прислала железная дорога? Да, конечно. Но я не думаю, что он ожидает посетителей в такой поздний час.
Лукас отыскал глазами номер комнаты возле имени Брандта.
– Меня он примет, – сказал он, переворачивая страницу, и поспешил к лестнице.
